— Однако, — резко прервал его Верховный Старший Наставник, — может статься, что линия королей Анка не настолько почиет в бозе, как принято было считать до сих пор. Может статься, что венценосные отроки дожили до наших с вами дней. И древние скрижали это подтверждают.
Он остановился, ожидая соответствующей реакции. Которой не последовало. Вероятно, «венценосных отроков» они еще как-то переварят, но вот с «почиванием в бозе» он явно переборщил.
Брат Сторожевая Башня вновь поднял руку.
— Что такое?
— Вы хотите сказать, что где-то поблизости болтается наследник престола?
— Верно, это не исключено.
— Ага. Это вы точно подметили, — тоном специалиста сообщил брат Сторожевая Башня. — Это всю дорогу случается. Об этом даже в книжках пишут. Отбрыски, вот как их называют. Они столетиями скрываются в пустынях, передавая из поколения в поколение волшебный меч и родимое пятно. И как раз в тот момент, когда старое королевство не может без них обойтись, они появляются — тут как тут — и отрубают головы всем узурпаторам, по случаю оказавшимся поблизости. А потом наступает всеобщее ликование.
Верховный Старший Наставник почувствовал, как у него отпадает челюсть. Такого доступного изложения он не ожидал.
— Ты, конечно, все правильно рассказал, — произнесла фигура, знакомая Верховному Старшему Наставнику как брат Штукатур. — Ну и что с того? Предположим, явится этот самый отбрыск, подойдет к патрицию и скажет: «Эй, ты. Я король, вот тут у меня родинка, там, где полагается, так что давай сматывайся». И что он получит? Ожидаемую продолжительность жизни — две минуты, вот и все, что он получит.
— Ты плохо меня слушал, — возразил брат Сторожевая Башня. — Вся штука в том, что отбрыск появляется как раз тогда, когда над королевством нависает угроза, понятно? То есть он оказывается на самом что ни на есть виду. А потом его вносят на руках во дворец, там он исцеляет парочку-троечку неизлечимо больных или слепых, объявляет лишний выходной, раздает немного денежек из царской казны — и дело в шляпе.
— А еще он должен жениться на принцессе, — добавил брат Привратник. — Сначала пасет свиней, а потом бац — и женится на принцессе.
Все посмотрели на него.
— А кто говорил, что он пасет свиней? — осведомился брат Сторожевая Башня. — Я нигде не упоминал, что он пасет свиней. При чем тут свиньи?
— Однако в этих словах есть смысл, — задумчиво склонил голову набок брат Штукатур. — Он обычно бывает пастухом, лесником или занимается чем-то в том же духе, ну, то есть типичный отбрыск… Это связано с тем, чтобы быть… как эта штуковина называется? Когнито, во! Все должно выглядеть так, будто он скромного происхождения.
— А что такого особенного в скромном происхождении? — произнес очень маленький брат, состоявший, казалось, из одного громадного и жутко воняющего черного капюшона. — У меня этого скромного происхождения хоть отбавляй. В моей семье пасти свиней всегда считалось очень почетным.
— Так и королевской крови в твоей семье не наблюдается, брат Туговотс, — возразил брат Штукатур.
— Тебе-то откуда знать? Может, очень даже наблюдается! — надулся брат Туговотс.
— Ну ладно, хватит об этом, — ворчливо прервал брат Сторожевая Башня. — Довольно. Но самый существенный момент, как вы понимаете, это когда настоящие короли срывают с себя плащи и восклицают: «Узрите же!» И окружающие люди прикрывают глаза — так сияет королевская сущность.
— Сияет? Королевская сущность? — уточнил брат Привратник.
— … А может, в наших жилах действительно течет королевская кровь, — бурчал себе под нос брат Туговотс. — Какое право он имеет говорить, будто в нас нет королевской…
— Ну да, именно что сияет! Стоит только взглянуть на нее — и сразу понимаешь: вот она какая, королевская сущность.
— Но сначала они должны спасти королевство, — добавил брат Штукатур.
— О да, — веско подтвердил брат Сторожевая Башня. — Это непременное условие.
— А от кого?
— … И не меньше других имеем прав на королевскую кровь…
— От патриция? — предположил брат Привратник.
Брат Сторожевая Башня, внезапно ставший большим знатоком особ королевской крови, покачал головой.
— Вряд ли патриций представляет собой реальную угрозу, — сказал он. — Не такой уж он и тиран. По сравнению с теми, что были до него, он настоящий святой. Я хочу сказать, по-настоящему он нас не угнетает.
— Меня угнетают постоянно, — возразил брат Привратник. — Мастер Кричли, на которого я работаю, угнетает меня с утра до вечера, кричит и все такое. А еще торговка в овощной лавке — она тоже все время угнетает меня.