– Да? Наверно так и есть, – сказал стражник. – Капитан Слизняк, не так ли?
– Бодряк, – монотонно сказал Бодряк. – С письмом.
Один из стражников кивнул, соглашаясь.
– Бодряк, – сказал он. – С письмом.
– Забавно, – сказал второй стражник.
– Это весьма срочно, – сказал Бодряк, принимая деревянное выражение лица. Он попытался пройти вперед.
Первый стражник сделал шаг, приблизившись, и резко толкнул его в грудь.
– Вход воспрещен для всех, – сказал он. – Приказ короля, ясно? Так что можете убираться в задницу, капитан Бодряк с письмом.
Эти слова не придали Бодряку смирения. Это были слова насмешки.
– Станьте в сторону, – сказал он.
Стражник нагнулся и постучал Бодряку по шлему.
– Кто тут собирается сделать из меня вонючего копа?
Бывают моменты, когда несказанно приятно швырнуть прямо в лицо бомбу.
– Младший констебль Морковка, я хочу, чтобы вы арестовали этих людей.
Морковка отдал честь.
– Прекрасно, сэр, – сказал он, повернулся и, чеканя шаг, зашагал прочь, возвращаясь на исходную позицию.
– Эй! – закричал Бодряк вслед удалявшемуся Морковке.
– Именно это я и хотел увидать, – сказал первый стражник, опираясь на копье. – А он с инициативой, этот парнишка. Светлая голова. Он даже не захотел остаться здесь подождать, пока ему не скрутят уши. Вот образец юноши, который пройдет длинный путь, если только не одумается.
– Весьма рассудительный, – согласился второй стражник.
Он прислонил копье к стене.
– Вы, Дозорные, так и норовите меня обставить, – завел он разговор. – Вечно отираетесь повсюду, никогда не занимаетесь своим делом. Вы же можете похудеть, если будете с этим считаться. Так что мы с Кларенсом решили показать вам, что такое настоящая служба в страже, понятно?
Я мог бы легко справиться с одним из них, подумал Бодряк, отступая на несколько шагов. Если он только не изберет другой путь.
Кларенс прислонил копье к воротам и хлопнул в ладоши.
Раздалось громкое, наводящее ужас улюлюканье. Бодряк мог поклясться, что его издавал не стражник.
Из-за угла, на всем скаку, вылетел Морковка, сжимая в каждой руке по боевому топору.
Его кожаные сандалии громко хлопали по булыжникам, по мере того как он все более разгонялся приближаясь к ним. И непрерывно звучал этот заунывный крик «дидадидадида», как будто гончий бежит по следу в узком каньоне, отзывающимся эхом на два голоса.
Два дворцовых стражника замерли в недоумении.
– На вашем месте, я бы пригнулся, – сказал Бодряк, выглядывая из-под камня.
Два топора вырвались из рук Морковки и со свистом полетели, издавая звук, как пара куропаток. Один из них ударился в дворцовые ворота, наполовину снеся верхнюю часть створок. Второй топор ударил в топорище первого и расколол его. Вслед за этим появился Морковка.
Бодряк встал и уселся на стоявшую поблизости скамейку, свернув себе сигарету.
Закурив, он сказал:
– Я думаю, что этого достаточно, констебль. Думаю, что они соизволят мирно отправиться с вами.
– Да, сэр. В чем они обвиняются, сэр? – сказал Морковка, сжимая в каждой руке по скрюченному телу.
– Оскорбление действием офицера Дозора при исполнении обязанностей… и ах, да. Сопротивление аресту.
– Согласно Разделу VII Акта об Общественном Порядке от 1457? – сказал Морковка.
– Да, – торжественно сказал Бодряк. – Да. Да, я полагаю именно так.
– Но они не оказывали сильного сопротивления, сэр, – указал Морковка.
– Тогда, попытка сопротивления аресту. Полагаю, что мы можем оставить их у стены, пока не вернемся. Предполагаю, что они не собираются куда-либо исчезать.
– Вы правы, сэр.
– Только не нанесите им вреда, помните, – сказал Бодряк. – Вы не должны наносить вреда заключенным.
– Именно так, сэр, – добросовестно сказал Морковка. – Заключенные, Задержанные Впервые Обладают Правами. Так говорится в Акте о Достоинстве Человека (Гражданские Права) от 1341. Я постоянно об этом говорю капралу Валету. Они обладают правами, говорю я ему. Это означает, что вы не должны им давать пинка.
– Хорошо изложено, констебль.
Морковка оглянулся.
– Вы имеете право сохранять молчание, – сказал он. – Вы имеете право не вредить себе, падая со ступенек, ведущих в камеру. Вы имеете право не выпрыгивать из высоких окон. Вы не должны говорить ничего, понимаете, то есть ничего, чтобы вы сказали, а я мог записать и использовать как улику. – Он вытащил блокнот и послюнил карандаш. Он еще сильнее наклонился к Бодряку.
– Простите? – сказал он. Он бросил взгляд на Бодряка.
– Как бы вы написали слово «стон», сэр? – спросил он.
– Полагаю, что С-Т-О-Н.
– Отлично, сэр.
– Кстати, констебль?
– Да, сэр?
– Зачем нужны были топоры?
– Они были вооружены, сэр. Я позаимствовал топоры у кузнеца на Рыночной улице, сэр. Я сказал, что вы зайдете попозже, чтобы заплатить за них.
– А крик?
– Военный йодль гномов, – гордо сказал Морковка.
– Очень хороший крик, – сказал Бодряк, тщательно подбирая слова. – Но я был бы признателен вам, если в следующий раз вы предупредите меня первым, ладно?
– Без сомнения, сэр.
– В письменном виде, полагаю.
Библиотекарь раскачивался. Успехи был невелики, ибо были вещи, которые вызвали у него явное неодобрение. Создания эволюционируют, стремясь заполнить каждую нишу в окружающей среде, и некоторые из них прекрасно укрывались в пыльной безбрежности L-пространства. Они были гораздо необычнее, чем привычные необычные создания.
Обычно он мог уберечься, внимательно поглядывая на наносящих друг другу зуботычины крабов, безобидно пасущихся в пыли. Когда они возникали в опасной близости, оставалось время спрятаться. Много раз он был вынужден прижиматься к полкам, когда с них срывался с грохотом огромный фолиант тезауруса. Он терпеливо подождал, пока стадо Созданий проползло дальше, пасясь на содержании избранных книг и оставляя после себя нагромождения слизких томов литературной критики. Там было еще много других созданий, при виде которых он пускался наутек, пытаясь их не разглядывать…