Чанс напряженно слушал. Шаман никогда столько ему не говорил. К тому же он впервые добровольно сообщал какую бы то ни было информацию о себе и своем прошлом. Итак, Шаман сражался в долгой ночи. Вероятно, видел гибель друзей и семьи. Это многое объясняло. Юноша не сомневался: Шаман пытается что-то ему сообщить. Он собирается с духом, чтобы поведать нечто важное.
Аллен постарался придать лицу самое располагающее выражение. Он ведь являлся квестором и не без гордости полагал, что кто угодно может говорить с ним о чем угодно. Любой может обратиться к нему за справедливостью или помощью.
И тут вдруг сбоку возникло какое-то волнение. Оба, и Чанс, и Шаман, резко обернулись, и момент был упущен.
Из Шамановой палатки вылезла Тварь, и Чаппи бросился вперед, чтоб прижать ее к стене. Оба зверя рычали и скалились друг на друга. Тварь, которая превосходила пса размерами, явно боялась его.
Это существо вышло из глубины лесов, чтобы сопровождать Шамана. Крупная, с низким лбом, короткой шеей и широкими волосатыми плечами. Чрезмерно длинные руки свисали ниже колен. Горбатое тело напоминало человеческое и заросло густой, темной, сальной шерстью, прикрытой рубахой — такой грязной, что определить ее первоначальный цвет не представлялось возможным.
Даже в сгорбленном состоянии создание достигало человеческого роста. Оно бугрилось огромными мускулами. Тварь была медлительна, но коварна и быстро выходила из себя, а порой в злобных кроваво-красных глазах проглядывал почти человеческий разум.
Как и Шаман, она ела и гадила, где придется. И люди терпели ее, потому что она была при Шамане. Чанс не знал точно, кем приходится Тварь Шаману: телохранителем, или домашним животным, или даже товарищем. Но демона он отличить умел. В любом другом месте подобное существо мгновенно убили бы или, по крайней мере, загнали обратно в Черный лес. Но в этом, как и во многом другом, Шаман установил собственные правила. Видимо, его загадочная магия помогала Твари выживать при прямом солнечном свете. Юноша с удовольствием прикончил бы Тварь, но пока старик держал ее в узде, не стоило наживать себе нового врага в его лице.
Все, кроме Шамана, ненавидели Тварь. И Тварь ненавидела всех, кроме Шамана.
Чанс ухватил Чаппи за ухо и потянул, но пес не сдвинулся с места. Вся шерсть на нем стояла дыбом. Он безостановочно рычал, словно поблизости гремел бесконечный сердитый раскат грома. Шаман энергично пинал пса по ребрам, но Чаппи ловко уворачивался, выдирая ухо из пальцев Чанса. Тварь слабо царапала воздух когтями и жалобно подвывала. Шаман поднял руку, и в воздухе затрещала магия. Чанс мгновенно встал между псом и Шаманом с топором наголо.
— Остановись немедленно, или, клянусь, я зарублю тебя на месте.
Толпа сердито заворчала. Крестьяне бросились защищать своего вождя. Шаман резко кивнул и повернулся к Твари. Он заговорил негромко, спокойным и ободряющим тоном. Тварь подползла к нему, скорчилась у его ног и потерлась головой о колени хозяина, а он потрепал ее по плечу.
— Дай я убью ее, — упрашивал Чаппи. — Ей же это просто необходимо.
— Может быть, — негромко ответил Чанс. — Но не сейчас. Не здесь. Если нас не убьет Шаман, это сделает толпа. Я не готов перебить толпу невинного народу только потому, что ты не в состоянии держать себя в лапах.
Юноша снова повернулся к Шаману. Некоторое время двое мужчин задумчиво разглядывали друг друга, прикидывая, смогли бы они в случае необходимости убить один другого. Может, они и не враги, но абсолютно различные убеждения разделяют их навеки.