Путь Короля. Стражи Леса
Пролог
— Оставьте меня, пожалуйста. Мне надо побыть одной.
Отослав слуг и охрану, юная девушка надёжно заперлась в своей комнате. Дерево, в котором она жила, специально было подобрано без окон, чтобы никто не смог увидеть то, что здесь часто происходит. Как не могло быть замечено и её постоянное отсутствие по ночам.
Лорд звал её, и она не могла противиться ему.
Снаружи уже глубокая ночь, и большинство её сородичей сладко спят, а те, кому повезло меньше, несут стражу, готовясь при необходимости защитить своих собратьев. Какие они всё-таки у неё хорошие, добрые... Аж тошно становится.
Вытирая подолом зелёной расшитой драгоценными камнями хламиды почти идеально чистый пол, она подошла к самой дальней стене. Опасливо оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, приложила к стене ладонь с длинными пальцами с коротко подстриженными ногтями. Из стены высунулась небольшая веточка, уколовшая её точно в середину ладони, и втянулась обратно. Осквернённый зверь внутри природного детища заурчал, распробовав кровь своей хозяйки, и радостно опустил стену.
Фыркнув, она щёлкнула пальцами, и небольшая ранка на ладони затянулась. За стеной открылась винтовая лестница, пронизывающая всё дерево и уходящая глубже его корней. Подобрав края хламиды, ведь тут было уже гораздо больше пыли, чем в комнате, она пошла вниз, аккуратно ставя ноги на небольшие ступеньки. Размер небольшой ступни девушки полностью совпадал с шириной ступени — лестница была сделана специально для неё.
Спуск показался ей даже дольше, чем до этого. Возможно, потому что она чувствовала, что грядёт что-то нехорошее? Какое-то предчувствие не давало ей покоя, подтачивая её изнутри. Но, волевым усилием загнав свои переживания поглубже, девушка продолжила спуск.
Прямо сейчас она шла за стенами чьих-то комнат и вполне могла при желании подслушать, что говорят её слуги, живущие в этом дереве, но не хотела. Зачем, если она итак знает, насколько все её любят, считая дочерью великой Мученицы? Имя Королевы уже стёрлось из памяти пережившего страшные времена народа эльфов, оставив лишь светлый образ Мученицы и непререкаемый авторитет её единственной дочери.
Знала бы её мать, чем занимается единственная законная правительница длинноухого народа — наверное, умерла бы ещё раз. Усмехнувшись от неприличной шутки над собственной матерью, недостойная (хотя, с какой стороны посмотреть) дочь чуть не оступилась, а потому сопроводила свой смешок потоком грязных ругательств вполголоса.
Но всё когда-нибудь заканчивается, и длинная винтовая лестница тоже. Спустившись вниз, она вышла в один из тупиков и приложила руку к стене. Опять что-то укололо её ладонь, а потом яркой вспышкой пронеслась перед глазами картинка, больше похожая на некое сумбурное видение или сон.
Лучи приглушённого света, проходящие сквозь наполовину исчезнувшую стену, очерчивают фигуру высокого худощавого эльфа с занесённым над её шеей изогнутым мечом. Не заметив его, наследница заходит в зал, и... голова её смачно шлёпается на земляной пол, а рядом с ней оседает обезглавленное истекающее чёрной кровью тело.
Вздрогнув, наследница окуталась сразу десятком защитных заклятий, причём с такой скоростью, что даже немного заболела голова. Став необычайно быстрой, она резко ушла с линии предполагаемого удара и поняла, что в коридоре одна.
— Совсем уже... — Прошептала она, покачав головой. — Уже картинки всякие мерещатся.
Вздохнув и пообещав себе поспать следующей ночью, она зашла в округлый зал с несколькими концентрическими кругами в центре. Встав в средину, она скинула хламиду и раскинула руки в стороны.
Точёная фигура, славящаяся в эльфийском обществе своей красотой, окуталась фиолетово-чёрным дымом. Он менял её, подвергая страшным мутациям, которые неподготовленный разумный вполне мог посчитать необратимыми.
Аристократично белая кожа морщилась и серела, местами даже чернела. Отрастали когти, уродуя прекрасные руки. Конечности удлинились, кожа в продолжение своих трансформаций задубела. Сильнее всего изменилось лицо: красивые зелёные глаза вдруг лишились ресниц и распахнулись, открыв таящуюся в глубине зрачков черноту; ноздри вывернулись в другую сторону и втянулись в лицо, избавляя её от такой ненужной части тела — носа; рот исказился то ли в усмешке, то ли в оскале. Не удержавшись, Осквернённая засмеялась, отчего как минимум сотню её сородичей этой ночью будут мучать кошмары.
— Портал! — Произнесла она не своим голосом и с хлопком пропала.