Он согласился.
Первожрец встряхнулся. Не время вспоминать о былых поступках - сейчас от него требовалось иное. Прикрыв глаза, он сипло вдохнул и выдохнул, и наконец-то отдал приказ:
- Начинаем.
Глава XXIX. Святыня
На границе восприятия пронёсся слабый, смутно знакомый ветерок. Он ударил в спину, и, несмотря на свою слабозаметность, чуть не сбил с ног, внезапно ставших ватными и будто чужими.
— Стойте! — Замер Астерот, предупреждающе поднял вверх ладонь. Лира резко затормозила, но у неё всё равно не получилось, и она полетела в спину мага. Шианхут быстрым шагом оказался за ней и прервал недолгий полёт за секунду до столкновения.
— Что случилось? — спросила она, почувствовав опору под ногами. Цит, шагавший впереди, уже вернулся, уняв свою эльфийскую высокомерность.
— Это ты что-то колдуешь, отродье?
— Тихо! — Астерот закрыл глаза и прислушался. Определённо, ветерок не просто так показался знакомым, но почему?.. К свежеполученной способности обращаться бессмысленно, потому что Лира и Цит, кажется, тоже ничего не понимают. Но что-то же он почувствовал! И это что-то так странно откликнулось в Душе, будто оно такое родное и настолько давно знакомое, что идея не узнать его кощунственна.
Попытался вслушаться в себя, понять, что породило такие странные ощущения — неудача. Знакомые и одновременно чуждые вибрации шли, казалось, отовсюду, согревая Душу и одновременно с тем призывая куда-то идти. Но куда? Вперёд?
Простояв так несколько минут, Астерот понял, что в себе ответа не найдёт. Он уже начал думать, что ветерок ему просто показался, а на самом деле это Лира толкнула его в спину, но ведь Цит тоже неспроста вернулся? Вон, стоит сейчас, головой по сторонам вертит, думает даже, наверное. Шианхут с Убийцей тоже ощутили странную близость, но им она не показалось родственной — скорее, Иссушённые посчитали её наставнической, особенно Шиан. Но, в принципе, это и не удивительно, потому что единственное родное существо для них теперь Астерот, потому что все прошлые связи для них забыты. По крайней мере, так должно быть.
Переключился на магическое зрение, но не увидел ничего кроме пронизывающей природы тонкими линиями Материи Жизни. Каждый листочек нависающих над ними деревьев, каждая травинка под ногами — всё излучало бледный зелёный свет. По растениям пробегали крохотные жилки, из которых так легко можно было взять Материю, пустить её на лечение раненой Души…
До конца не отдавая себе отчёт в том, что делает, Астерот протянул руку к земле. Ладонь пронзил десяток несуществующих игл, и от травы в его сторону потянулся почти прозрачный зеленоватый дымок. Он дрожал, хотя ветра не было: того и гляди, вот-вот сорвётся и улетит, но нет. Материя такой слабой концентрации, что она даже почти не чувствовалась, неспешно текла к нему.
Наконец, пальцы окутались еле заметным слоем сворованной Материи. Тёмный, уже начиная осознавать, что происходит, кивнул, будто давая кому-то разрешение. Зелень вокруг его кисти словно только этого и ждала, тут же впитавшись в кожу. Руку приятно холодило, а ещё недавно слабо летящий дым ускорялся, с каждой секундой всё стремительнее впитываясь в мага.
— Ты что творишь, тирраэн?! — со злобой прошептал он, беспомощно глядя на увядающую травинку перед Астеротом. Одной хватило ненадолго, и вскоре уже её соседки стали отдавать магу свою живительную силу, залечивая бреши его Души. — Лес итак страдает, так ты добить его решил?! Чтоб… — Не договорив, он потянулся к висящему в ножнах клинку, но Шианхут оказался быстрее.
Резким движением он ударил тяжёлой перчаткой по сгибу кисти Цита, сбивая его руку, а второй рукой потянулся к шее, но эльф успел отскочить. Его глаза вспыхнули зелёным, и с рук в сторону травы под ногами сорвалась тонкая полоска света, но и тут Шианхут оказался быстрее. Подставив меч, он отразил заклинание так, что оно улетело куда-то вверх, прошмыгнув мимо листьев дерева.
— Прочь, мертвец, это не твоя битва! С дороги! — Левая кисть окуталась тёмно-изумрудным маревом, и Цит сделал выпад вперёд. На его пальцах тут же появились удлиняющиеся ветви, словно он сам начал становиться одним из деревьев «Великого Леса». Шиан сделал шаг назад, а Убийца, про которую Цит имел неосторожность забыть, вынырнула из невидимости и приставила острый коготь к горлу ушастого. Он замер, не решаясь удлинить подобия когтей: намёк был прозрачен и прекрасно понятен.