— Сдохни уже. — Астерот, не собираясь смотреть на театральную смерть воина-артиста, добил того оставшейся иглой. Со сквозной дырой в черепе даже при чудесном излечении выжить невозможно.
Астерот отправил Шианхута копаться в трупах, и через некоторое время он стал счастливым обладателем карты леса, двух остро заточенных мечей и двух длинных деревянных луков с металлическими вставками, в комплекте с которыми шло три десятка стрел. Меч, лук и десяток стрел он отдал Циту, так как сам в жизни ни разу не стрелял, а драться вблизи не хотел, а остальное отложил к ближайшему дереву.
— А, и возьми с одного из них броню. — Астерот ткнул картой в лежащего перед ним лучника. — И колчан.
— Н-но...
— Что «но»? Хочешь, чтобы тебя убили? — с вызовом спросил Тёмный, подняв на алхимика глаза. — Хорошо, первый шаг за тебя сделаю я. — Тёмный махнул рукой, и небольшие шарики из Материи Тьмы влетели в застёжки на лёгком доспехе лучника. Ремешки и бляшки тут же повисли, расстегнувшись. — Не заставляй меня переодевать тебя насильно. Переодевайся, мы подождём.
Цит стоял и смотрел на Астерота широко раскрытыми глазами, в которых застыло непонимание. Предложение надеть броню его умершего сородича шло вразрез со всеми представлениями чести и достоинства, которые с детства взращивались в нём, и которые он так старательно воскрешал в себе во время дороги. Но в итоге полуэльф сдался, не в силах сопротивляться злому взгляду Астерота. Он подошёл и начал с брезгливостью и осторожностью одновременно снимать доспех с убитого Лирой стрелка.
В это время Астерот стоял, скрестив руки на груди, и пытался найти в себе хоть каплю отвращения к своим действиям. Но он не чувствовал в себе ничего, кроме злости на то, что кого-то пришлось заставлять выполнить его волю. Его прошлое Я вырывалось из-за Барьера, пытаясь вновь сделать его таким, каким он был до перехода в Витер. Властным. Жестоким. Сильным.
Где-то там, в глубинах его внутреннего мира, металась небольшая его часть — Астерот новый. Пусть он тоже был не самым добрым существом, но точно не стал бы требовать от эльфа-провожатого полной покорности. Но эта его часть была настолько слаба, что не могла ничего сделать, кроме как смотреть на то, как Астерот старый медленно входит в свои права.
М-да. Не рассчитал я, что своими попытками перетянуть его к нам лишь больше вовлеку его в собственные метания. Но кто мог предположить, что своими попытками сбежать он сможет каким-то образом поломать свой Барьер? Восстановить ему его, что ли, как-нибудь... Но ладно, пока пусть так будет. Так, в конце концов, даже интереснее.
Наконец, спустя десяток минут, половину из которых Цит боролся со своей благочестивой эльфийской половиной, полуэльф вышел из-за толстого дерева в чужой броне. Зеленоватый нагрудник из эльфийского металла сидел на нём так, будто делали специально для него. Наплечники, стащенные с мечника, выбивались из общей композиции своим серебряным отливом, но не сползали, это уже хорошо. Лук, также отобранный у мертвеца, Цит держал в руках, а колчан с почти тремя десятками стрел повесил за спину. У воина позаимствовал ещё и кинжал, который убрал в ножны, прицепленные на пояс.
— Ну, другое дело! — улыбнулся Астерот. — Теперь тебя хотя бы не убьёт первая стрела. Иди посмотри карту, я ничего не понимаю в ваших каракулях.
Цит взял протянутый ему пергамент и с интересом всмотрелся в рисунки. Изображение леса с незначительными ориентирами в некоторых местах было закрыто пометками: кругом, квадратом и ромбом. Рядом с фигурами красовались подписи на эльфийском. Кругом обвели лагерь, квадратом были обозначены руины, под ромбом уже другой эльф, судя по более резкому почерку, написал «Осквернённые». Первая пометка располагалась ближе к центру карты, вторая — к верху, третья ютилась в правом нижнем углу. В схематичных обозначениях с трудом, но возможно было узнать некоторые ориентиры, как, например, упавшие друг на друга деревья, под которыми они до сих пор стояли. Если верить карте, «ворота» в эльфийские владения были около левого нижнего угла пергамента. Осталось только выяснить масштаб...
Озвучив свои наблюдения Астероту, Цит попытался незаметно, как ему казалось, подцепить пальцем чужую броню. Ему было дико и мерзко ходить в доспехе покойника, и потому он думал, что, может, получится «случайно» порвать ремешки-крепления и оставить его тут? Но Астерот заметил это движение и усмехнулся:
— Ха! Оставь свои принципы. Нас не выгонят из леса только потому, что мы обворовали трупы. Да им плевать на собственных мертвецов, не так ли?