Скакавший по дереву перед своей смертью дозорный сопротивлялся Астероту, всячески отторгая новую Душу. Воронки, открывающиеся над кровавыми кристаллами, через некоторое время закрывались, и приходилось следить ещё и за тем, чтобы новоиспечённая Душа не осталась без подпитки Материей. Тьма вокруг них начала редеть, постепенно сменяясь обычной темнотой: наступала ночь. Провозившись с четвёртым Иссушённым почти сорок минут, Астерот всё-таки смог привязать к нему Душу. Тело двигалось рвано, будто даже сейчас, с полностью сломленным сопротивлением всё равно каким-то образом отторгало инородную Материю, из которой Астерот соткал для него Душу. Вот этот, значит, был настоящим эльфом: принципиальным, честолюбивым и Светлым.
Всё это время Цит и Лира стояли, окружённые на всякий случай плотным кольцом из Тьмы. Они слышали крики умирающей эльфийки, слышали свист летающих перед ними кровавых кристаллов, хоть и не видели их. Девушка вздрагивала от каждого снаряда, пролетевшего мимо них, а полуэльф продолжал попытки воззвать к своей эльфийской части. Если у него получится, и Лес ответит ему, у них появится шанс сбежать от этого страшного человека, с таким садизмом убившего юную разведчицу, ничем ему не угрожавшую. Но складывалось ощущение, что сам Лес боялся Астерота и потому не отвечал Циту. Он списывал это на многократное переступание своей чести, на то, что он сейчас ходит в доспехе, снятом с трупа, раскаивался в этих грехах, шептал, уткнувшись носом в землю, слова извинений, но природа игнорировала его или попросту не слушала.
Работать с эльфийкой Астероту понравилось гораздо больше, чем с остальными. Сломавшаяся ещё при жизни, обрётшая незадолго до смерти надежду и вновь потерявшая её, она оставила после себя почти идеально чистый труп. Астерот не понимал, его эта мысль или нет, но он захотел создать из трупа девушки что-то иное, нежели обычного Иссушённого. Что-то такое, что было бы сильнее, быстрее, лучше своих сородичей. И Астерот, наплевав на возможную потерю драгоценного времени, начал творить.
В его руках Материя принимала самые разные формы, лезвием вскрывая посеревшую кожу обескровленного тела, иголкой зашивая раны, крюком цепляясь за кости и ткани. Астерот наслаждался процессом создания совершенно нового в его практике существа. В Тирии он в основном пользовался обычными Иссушёнными, не решаясь на эксперименты, и именно это он считал одной из причин своего проигрыша.
Тёмный помнил, что каким-то образом она могла общаться с природой, и хотел воссоздать эту особенность, но при этом вывести на качественно новый уровень. Оказывается, у эльфов такая возможность была заложена ещё в теле, но управлялась она Душой, поэтому предыдущие его творения при всём желании уже не могли управлять травой и прочей растительностью.
В теле мученицы Астерот нашёл ещё и остатки способностей к магии, видимо, проявившиеся у неё по наследству. Тёмный был удивлён, когда понял, что невидимость она наложила на себя сама, и расстроился, когда увидел, что только это она и умела. Вплетя остатки прошлой Души в новую, он продолжил свои изыскания. Не найдя более ничего интересного, Астерот наполнил её резервы, заставив труп впитать всю оставшуюся в пространстве Материю, и парой финальных штрихов соединил несколько энергетических каналов, окончательно состыковал своё творение с мёртвым телом, а затем закрыл Душевную оболочку.
Устало выдохнув, Тёмный отошёл и придирчиво оглядел своё войско. Перед ним стояли пять полностью раздетых тел, чья кожа посерела и в некоторых местах покрылась струпьями, чьи красивые светлые волосы поредели, а у первых трёх трупов и вовсе выпали. Плоть их затвердела, теперь ею можно было пользоваться почти наравне с хорошим стальным доспехом, они немного сохранили свои старые навыки, что делало их не особо, но всё-таки опасными. Однако, главное их достоинство было в том, что Иссушённых очень сложно убить физически: они были способны выжить при любых, даже самых фатальных повреждениях тела, а Астерот, находящийся рядом с ними, мог накачать их Материей Тьмы, и они бы быстро восстановились. Из дозорных получились неплохие рядовые воины: два лучника и два мечника, ведь, как оказалось, прыгающий по деревьям эльф весьма сносно владел мечом. Вообще, тренировали здесь всех, но не у всех получалось.
Из эльфийки Астерот сотворил нечто более интересное. Сохранив часть своих прижизненных способностей, она могла окутывать себя полем невидимости, а за счёт заполнившей её «Душу» Материи Тьмы и её Аспекта Ночи эта способность улучшилась. Теперь заметить её было ещё труднее. Пальцы «элитного» бойца своей маленькой армии Астерот заставил вырасти и заостриться, добавил на них большие острые когти. Лицо Убийцы, как Астерот назвал новый вид Иссушённых, исказилось, лишившись острых эльфийских черт и приобретя по-настоящему звериный оскал. Маленький аккуратный носик увеличился, ноздри ходили ходуном: она чувствовала наблюдателей, засевших на деревьях вокруг их отряда.