— Молодец. — сказал Астерот Циту, сидящему рядом с ним. Лира сейчас изучала Иссушённых, стараясь записать в свой бестиарий как можно больше информации о них. Тёмный решил ненадолго остановиться и передохнуть, ведь одновременное управление семью телами с непривычки сильно вымотало его. — Откуда ты знал, что этот, — он кивнул на лежащий неподалёку труп, — главный?
— Я знал. — просто ответил мечник, пожав плечами. — Во время своего… — он запнулся, покачал головой, и продолжил. — Мне рассказывали о таких, как они. Осквернённые, способные сплотить вокруг себя большое число своих сородичей, считаются у нас очень сильными, повезло, что мы встретили слабого. Кукловоды, как их называл мой, кхм, друг, могут подчинить себе разные количества других, от пары штук до пары десятков. Особо сильные, которых по пальцам можно пересчитать, могут одновременно управлять несколькими сотнями, причём в это число могут входить и такие же, но немного слабее, прибавляя к общему числу подчинённых ещё чуть меньше сотни. Против них могли выйти хоть самые тренированные наши бойцы, но всё равно выйти из боя с максимальными потерями, гранича с абсолютным уничтожением. И встречаются такие твари только среди эльфов. — тихо вздохнул он, отворачиваясь.
Так хорошо порой просто посидеть, привалившись спиной к дереву, но надо идти. Астерот, посидев ещё с минуту, поднялся с мягкой травы и объявил:
— Привал окончен, выдвигаемся. Эльфийский лагерь не ждёт.
Глава VIII. Падение
В былые дни лагерь эльфов поражал своей простой красотой, согласованностью с природой, но вместе с тем пугающей эффективностью. Здесь каждый чем-нибудь занимался, никто не мог позволить себе просто отдыхать, ведь тогда он, получается, повышал шанс успеха нападения на лагерь. За много лет здесь успели родиться и вырасти немало детей, чьи родители погибли, защищая это место, и кто не знал иной жизни, кроме здешней. Они были самыми самоотверженными стражами и рабочими, не упускающими ни одной возможности помочь своим собратьям.
Поселение имело округлую форму. В самом центре жила Жрица, вокруг её дома расположились жилища личной гвардии и их семей. По краям, у самых стен, находились дома рядовых бойцов и их капитанов, чтобы они в случае нападения смогли мобилизоваться и защитить остальных. Между гвардией и ополчением жили рабочие. Лагерь обнесли стенами, взращёнными при помощи природных сил эльфов. Колючий терновник защищал от животных, а Лес — от Осквернённых. Лагерь окружали семь вековых деревьев, достаточно толстых, чтобы в них эльфы соорудили себе убежища.
Под чутким и в то же время заботливым руководством Жрицы Великой Мученицы поселение росло и развивалось. Она была уже не молода, но священная сила, текущая в ней, помогала чередовать твёрдость и мягкость, наказывая провинившихся и одаривая отличившихся. Она пережила обе Кровавые Ночи, как и примерно половина её личного отряда — дюжины закалённых в боях ветеранов Старого Времени, многие из которых воевали ещё у них на Родине.
Лагерь процветал, изредка отбивая атаки Осквернённых и Изменённых. Эльфы чувствовали, что меняются под воздействием Витера и сами, но понимали, что не могут ничего сделать, и потому просто жили, прося Лес защитить их от страшной участи стать безвольными монстрами.
Природа всегда помогала им, но здесь это выражалось сильнее всего. Лес всегда заботился о живущих в нём эльфах: подсовывал самые вкусные ягоды, пригонял им какое-нибудь старое животное, ронял ветви деревьев, окружающих лагерь, на подступающих врагов. И эльфы благодарили Лес за помощь, оказывая ответные услуги: вычищали обе заразы, свившие в нём гнёзда, лечили больных животных, ускоряли рост молодых побегов, выращивали новые деревья. Заклинания Жрицы с каждым днём делали Лес сильнее, укрепляли его, защищали от захватчиков.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, таковы законы жизни. И оно закончилось.
Ночью на них напали с одной стороны Осквернённые, а с другой — Изменённые. Твари проламывали стены, раньше надёжно защищавшие жителей лагеря, разрывали спящих эльфов одного за другим, не гнушаясь убивать маленьких детей и дряхлых стариков. Для монстров не было разницы, кого и как убивать, перед ними стояла лишь одна цель: убить всех. Всех, кто будет сопротивляться, рвать, не дожидаясь ответных ударов, прокусывать шеи, руки, тела, пробивать их насквозь ударами нечеловеческой силы. В первые минуты нападения лагерь потерял почти пятую часть своего населения, в том числе четверть боеспособных.