Спрятавшийся разведчик по приказу Астерота отбежал в лес и начертил там незадолго до этого портальный маяк, соединив его с плетением. Непослушные пальцы отказывались выводить нужные Тёмному знаки, из-за чего пришлось одной рукой держать другую, чтобы получился маяк портала, а не призыва какого-нибудь существа. Закончив работу, он вернулся к многострадальному кусту и затаился, что с каждым разом выходило у него всё лучше.
Наконец, трупик мышки, пойманной Иссушённым, дёрнулся и перекатился ровно на центр маяка. Мышь внезапно открыла глаза и заверещала, но через секунду разлетелась по очерченному кругу кровавой кашицей. Тут же круг наполнился чернотой, которая вдруг устремилась вверх, образовав мрачный цилиндр посреди цветущего леса. Повинуясь воле Астерота, Материя начала впитываться обратно в него, и через десяток секунд они стояли неподалёку от того места, где засел разведчик.
Не успела Лира высказаться о непривычном для неё методе перемещения в пространстве, как сбоку, отбиваясь руками от веток, выбежал Цит. Он не сразу заметил их и чуть не пробежал мимо, видимо, глубоко погрузившись в свои мысли, но вдруг остановился и недоумённо оглядел Астерота и его сопровождающих.
— Так всё это время мы могли телепортироваться сюда?! — вскрикнул он, рубанув рукой по воздуху. — Ладно, не трать время. Быстрее! Она, возможно, умирает!
Астероту оставалось только вздохнуть и приказать оставшимся Иссушённым идти за ними. Они были на самом краю поляны, на которой разместился лагерь. Наблюдавший за битвой Иссушённый расположился на небольшом холме в нескольких мертах от них, так что было достаточно всего лишь немного пройтись, и удобно наблюдать за происходящим.
— Вперёд, — сказал маг, выйдя вперёд. За ним шли Лира с Цитом, замыкал процессию Шианхут. Небольшая армия из шести Иссушённых расположилась по бокам, прикрывая живых.
Как и рассчитывал Астерот, всего через несколько минут они дошли до поля битвы. Тёмного вид разрушенного эльфийского поселения не удивил, ведь он уже видел его глазами дефективного лучника. Но его внимание и взгляды остальных сейчас были направлены не на созерцание ужасов разрушенного лагеря, а на Жрицу и троицу Осквернённых, кружащую вокруг неё.
Продавшиеся Скверне гвардейцы пытались подгадать момент для того, чтобы напасть. Жрица раскачивалась, стоя в полном одиночестве у сотен трупов своих собратьев, громко напевая какую-то песню. От звука её голоса по коже начинали бегать мурашки, а по спине стекал холодный пот. Не могла так нежно петь женщина, потерявшая в одночасье всё то, чем она жила! Или могла?
— Колыбельная… — прошептал Цит, делая шаг назад, поближе к деревьям. — Мне пела её мама…
Не в силах разобрать слов незнакомого ему языка, Астерот мог бы просто насладиться красивой песней, если бы не кружащие вокруг певуньи Осквернённые. Они синхронно шагнули к ней, и глаза Жрицы распахнулись, сверкнув в лучах восходящего светила.
— А я всё ждала, когда вы присоединитесь ко мне…
Эльфийка раскинула руки в стороны, оставив посох летать над землёй в окружении чистейшего света, а сама развела руки в стороны. Двое Осквернённых тут же замерли, чтобы затем, поднявшись вместе с тонкими пальцами колдуньи, полететь в Тинарила, сбивая того с ног. Надо отдать им должное: гвардейцы быстро вскочили на ноги и кинулись обратно к Жрице, намереваясь пронзить её кинжалами, но та откинула голову и заливисто рассмеялась. От смеха такой красивой и доброй снаружи эльфийки внутри всё сжалось даже у Астерота. Казалось, что-то безумное было в этом смехе, заставляющем прочувствовать всю быстротечность жизни разумных. Должно быть, именно так смеялся Тёмный, взяв в руки накопитель Материи Смерти.
— Из ваших тел и костей вырастет новое светлое будущее эльфийского рода! Так летите же сюда, ко мне, чтобы вместе все мы стали чем-то большим, чем просто жалкие, забитые добряки! Отныне и вовек я нарекаю себя Королевой Истинных эльфов, а всех, павших в этой неравной битвы — моими детьми!
По мере того, как распалялась новоявленная Королева, с травы поднимались и летели к ней всё новые и новые трупы Осквернённых. Уродливые тела и лица, третьи руки и четвёртые ноги вскоре слились вокруг неё в единый водоворот, из центра которого в небо бил луч ослепительно яркого Света. Рассвет освещал всё это действие жёлтым в попытках смягчить то, что творила бывшая Жрица, но получалось наоборот.