Дверь окутало чернотой, и Астерот решил приступить к нечёткому плану. Он отошёл к стене, и, прижавшись к ней, выпустил Материю Тьмы, пропитывая ей изувеченное тело. Тот, кто готовил ловушку, явно не любил бывшего обладателя этого тела: его руки и ноги были переломаны в нескольких местах, а из-под заляпанной кровью рубахи выглядывала изрезанная худая грудь. Судя по её неровности, несколько рёбер были сломаны.
Астерот почти закончил запитывать тело, когда дверь сначала содрогнулась, а потом осыпалась опилками. В зал медленно вплыло чёрное облако, безошибочно выбравшее направление. Оно передвигалось медленно, будто специально предоставляя магу возможность запечатать исковерканную Скверной Душу в изувеченный труп. Существо словно само хотело этого, и когда мёртвое тело вдруг дёрнулось, хватаясь за что-то в глубине черноты, даже не дёрнулось. Побледневшая рука вырвала из клубящегося дыма пульсирующее сердце и приложила к своим сломанным рёбрам, а по комнатке пронёсся вздох облегчения и тихое «спасибо». Облако начало расслаиваться, разбрасывая дым во все стороны. В комнатке стало немного теплее, и, кода дым рассеялся, мертвец вдруг дёрнулся, окутался багровым светом и вновь прилёг. Он как будто был в сознании, но одновременно с этим был мёртв.
Самое странное — на этот раз он был абсолютно цел: все раны зажили и не оставили после себя даже шрамов, бесчисленные переломы срослись, рубаха очистилась от крови и даже сломанные рёбра встали на место. Как будто и не был этот эльф жутко изувечен то ли до, то ли после смерти.
У него остался только один недочёт: как не было у него головы, так она и не появилась.
Глава XX. Новое место
Астерот решил не трогать странное существо, а посетить комнату, которую оно охраняло. Вряд ли оно забрело туда просто так, да? Если это был приёмный кабинет, в котором местные правители беседовали с гостями, то какие-нибудь защитные артефакты там должны были лежать. Даже если они сломаны, остаточную Материю, заключённую в них, можно было пустить на что-нибудь более полезное в данной ситуации.
Выйдя из кладовки с трупом, Астерот очистил Убийцу от остатков чёрного дыма. Небольшая часть сдерживающей черноты рассеялась при заточении существа, но руки и ноги Иссушённой всё ещё были надёжно прикованы к полу. В местах, где путы соприкасались с досками, последние немного обугливались и казались тоньше, чем остальное дерево. На освобождение эльфийки много времени не ушло, и Тёмный снова пустил её перед собой, взглянув на мир её глазами.
Она бегло осмотрела кабинет. Обострённое зрение не зацепилось за какие-нибудь детали: казалось, эта комната была абсолютно пуста. Как будто с бунтом Осквернённых кто-то вынес отсюда всё интересное, оставив лишь широкий стол, стоящее за ним резное кресло и пустые стеллажи у стен.
Астерот отключился от чужого сознания и попытался перестроить собственное восприятие мира. Картинка перед ним чуть смазалась, ощущение себя в пространстве на несколько долгих секунд пропало, и он схватился за стену в попытке не упасть. С непривычки сложно было долго концентрироваться на магическом зрении, а то, что он увидел, и вовсе заставило его резко помотать головой, выходя обратно в «обычный» мир.
Весь кабинет кроме дверного проёма, где они стояли, пронзали десятки тёмно-красных нитей. Они стелились по полу, наматывались на крошечные выступы в стенах, прятались под столом и на стеллажах. По залу невозможно было перемещаться, не задевая защитные плетения. Концы бордовых нитей вели к спрятанным в глубинах кабинета ловушкам, скрытым от глаз простых визитёров. Хотя, может, ловушек и не было: в их роли могли выступать и сами нити, имеющие какой-нибудь очень зловредный эффект.
Убийца, получив приказ, быстро сбегала в караульную и принесла оттуда окровавленный шлем, в котором лежали обломки доспехов. Осторожно поставив «сумку» на пол, она взяла самый большой лист стали и взмахнула им там, где Астерот видел часть защитного плетения.
Это действие не привело ни к чему: сломанный доспех просто прошёл сквозь кровавую полосу, не задействовав её. Тогда Иссушённая взяла единственную необычную находку — чью-то кисть, оставшуюся в перчатке. Других тел или хотя бы частей тел им найти не удалось, а тащить сюда тот труп с существом внутри не хотелось. Осторожно коснувшись омертвевшими пальцами ловушки, Убийца отдёрнула собственную руку и выронила тут же со звоном упавшую на доски перчатку с рукой.