Было плохо видно, куда именно меня несёт Осквернённый. Я попробовал вскользь задеть его сознание, чтобы считать мысли и намерения, но тварь словно спряталась за ментальной стеной. Хорошо, значит он и меня услышать не сможет.
Что я имею? Отсутствие физического носителя, заканчивающуюся без связи с Высшим энергию и моё вероятное пленение слугами Скверны. Что я могу сделать? Да ничего, если так посмотреть. Сделать своим носителем Осквернённого я не могу из соображений профессиональной этики, вернуться к предыдущему не смогу, так что остаётся лишь ждать и надеяться. На что надеяться, правда, не знаю, но что-нибудь найдётся.
Тряска усилилась, и моё воплощение зашаталось. Артефакт грозился вот-вот выпасть из расщелины в тёмно-жёлтой улыбке монстра и укатиться куда-то вдаль, туда, где виднеется пищевод. Не желая глубже погружаться в изучение Осквернённого, выпускаю немного энергии, фиксируясь между зубов. Затрясло неслабо, как будто зубастый пленитель запрыгал по стенам коридора, но укатиться в глубины существа мне уже не грозит.
Его рот чуть приоткрылся, артефакт обдало потоком пропахшего тухлятиной воздуха, вырвавшегося из него, но я разглядел стены коридора, по которому мы бежали, и грязный пол. Камень был во многих местах потрескавшимся, по плитке шли неровные борозды от чьих-то когтей. Стены фонили Материями, причём самыми разными.
Хрипло дыша, монстр пронёсся по коридору и остановился в какой-то комнате. Она разительно отличалась от коридора: более светлые стены, почти не запятнанные налётами Материи, ровный белый пол, пусть и с двумя кровавыми следами, расходящимися где-то за пределами небольшого «окна» в моём «транспорте». На стене, что я видел, висели разнообразные пыточные инструменты, а прямо перед зубастым, всего в метре от него, стоял украшенный резьбой толстый штатив. Что на нём держалось было не видно, но вряд ли что-то хорошее.
Сбоку донеслись шаги, и монстр, сидящий будто послушная собачонка, резко повернул голову, давая мне рассмотреть явившегося по мою душу.
Внешне её было тяжело узнать, но гнилая Душа, с которой я уже знаком, выдала в Осквернённой Ланиэль. Королева эльфов приняла более привычный для неё облик: высохшая и сморщившаяся кожа, покрытая струпьями, непропорционально длинные руки и ноги, голова, полностью лишённая волос. Из висков росла пара небольших щупалец, складывающихся в чёрно-фиолетовую дымящуюся диадему. Её кисти украшало сразу четыре браслета всё из тех же щупалец, прорывающихся сквозь толстую кожу. Аккуратные пальчики вытянулись, покрылись кровоподтёками, отчего тоже напоминали щупальца. Из-под накинутого белого халата, перепачканного кровью, выглядывал небольшой амулет, внутри которого плескалась алая жидкость.
— Можешь не утруждаться, Огрызок. — Она махнула рукой, и амулет выпрыгнул на свет. — Не гадай, сама скажу: ангельская кровь. А теперь, пока ты гадаешь, откуда она у меня, я сделаю так…
Пасть монстра раскрылась, впуская в себя руку хозяйки, и артефакт, ставший моей тюрьмой, аккуратно достали. Грубая кожа противно скрежетала о стенки камня, оставляя на нём тут же пропадающие царапинки. Не успел я осмотреться, как Ланиэль подошла к штативу и, открыв небольшую дверцу, положила артефакт в большой пульсирующий кристалл.
Будь у меня тело, я бы сейчас свернулся калачиком и закричал. Прозрачные фиолетовые стенки кристалла сдавливали мой разум, лишали даров Высшего, энергии, всего, что у меня только было. За какую-то секунду я почти потерял себя в бесконечном омуте боли, в который меня погружало творение Скверны. Во мне просыпались эмоции, давно забытые из-за ненадобности: я злился на Астерота, на себя, на противнейших Осквернённых, корил себя за то, что не предвидел ловушки и не смог ничего сделать. С непривычки я почти не справился с человеческими переживаниями, помогло только то, что спустя пару секунд я… адаптировался?
Будто опустился какой-то рычаг, и в голове стало всё спокойно. Тело больше не прошибали волны боли, скручивающие судорогами мышцы. Накатила эйфория, моя самая нелюбимая эмоция, и я расслабился. На границе зрения вспыхивали и гасли чёрные прожилки кристалла, мешающиеся со стекающей по его граням чьей-то кровью, но мне было абсолютно всё равно.
Внутри меня встрепенулась тревога лишь тогда, когда я кожей почувствовал окружающий меня холод. Вдруг стало холодно, озноб сковал руки и ноги, я в панике открыл глаза и увидел стоящую ко мне спиной Ланиэль.
— Нет, и это сидело у путешественника? Серьёзно? — раздражённо шептала она, водя мутировавшими руками над поверхностью кристалла, где я был совсем недавно. — Почему нельзя было подольше помучаться? Нет, скользнул за три секунды, Огрызок… — королева эльфов резко распрямилась и развернулась ко мне. — Как тебе, нравится? — Яд в её словах был настолько осязаем, что из её рта даже вытек небольшой пурпурный ручеёк, устремившийся к подбородку.