Поначалу уже устоявшаяся конструкция не желала расползаться, но мне удалось её «убедить», и стена начала буквально перетекать со всей своей поверхности поближе к Астероту. В истончающихся местах она становилась полупрозрачной, по факту вместе с тем превращаясь в немаленькую угрозу, потому что её было очень легко пробить, но это был необходимый риск. «Перетягивал» я стену больше сверху вниз, оставляя ближе к эльфийскому миру хоть какую-то защиту от незваных гостей из Великого Ничто.
Нечто приближалось, и вскоре проступили хоть отдалённые его черты. По всему телу существа расползались множества ножек, оканчивающихся явно чем-то острым, а позади него развевался букет щупалец. Оно напоминало гигантскую каракатицу, раскинувшую свои усики на неизмеримое расстояние. Вернее, оно могло так сделать, если бы они по какой-то причине не были бы собраны у него на голове.
Спустя пару мертов полёта Астерота в сторону собственного тела проступил силуэт на голове твари, а затем и вовсе показался Тугс. Сгусток Тьмы, давно уже переставший им быть, стоял на большой хитиновой пластине, выполнявшей функции лба, схватившись руками за усики. Он словно капитан корабля вёл бедую каракатицу, не вовремя решившую им подкрепиться. Тугс направлял Осквернённого прямо туда, где летел Астерот, будто не замечая утолщённой специально для него стены.
Увеличенная в несколько раз стена сползала вслед за движущимся к своему телу Тёмным, защищая его. Она должна была выдержать удар каракатицы, но Астерот, похоже, захотел подстраховаться.
Пробка из Тьмы, которой он отгородился от Тугса, резко раздалась в стороны, сломав стенки коридора. Внутрь тут же хлынула Тьма, за считанные секунды оказавшаяся около мага. Он, всё ещё неспособный на полноценное управление Материей, просто направил поток к тому месту, откуда ожидался удар, и…
И канал затрясся, переживая встречу с исполинским насекомым. Каракатица влепилась основательно: усики, выпущенные Тугсом, обвились вокруг прохода, а множество крошечных лапок заскрежетали по плотной стене, оставляя на ней царапины или даже борозды. Сам же Тугс, не удержавшись на лбу многоножки, врезался в стену вдобавок к своему «транспорту».
Несмотря на тряску, Астерот продолжил падение, значит, контакт с телом не разорвался, и это радовало: хоть по стенам и расползалась пока ещё небольшая сетка трещин, быстро заделываемых переплывающей с точки на точку стеной, канал особо сильно не пострадал.
Астерот, поняв-таки, что ему позволят вернуться в тело, закрыл глаза и разрешил себе слиться с телом. Его, а затем и его тело, от пяток и до кончиков пальцев, пронзила острая боль. Он почувствовал холодную землю и тёплое дыхание сидящей рядом Лиры, ощутил вновь окрепшую связь с почему-то очнувшимися Шианхутом и Убийцей, услышал мерное дыхание спящего Цита. Он снова ожил? Неужели вот так, просто?
Он не хотел открывать глаза: в прошлый раз это закончилось появлением Тугса, и сейчас подсознательно Астерот ждал именно этого. Разомкнув веки, он выдохнул. Перед ним сидела вышеописанная троица с лежачим Цитом на коленях Лиры. В её взгляде читалась надежда, она беспокойно крутила между пальцами спутавшиеся волосы Цита, будто не веря, что Астерот очнулся.
— Ли… — На этот раз он выпал из тела, захотев поговорить. Тугс, вновь вооружившись каракатицей, протаранил канал ещё раз, и со второй попытки у него-таки получилось пробить укреплённую стену. Им навстречу хлынула заботливо сконцентрированная Астеротом Тьма, но бывшего Сгустка было не остановить — он прыгнул в глубины канала, устремившись прямо к почти соединившейся с телом Душе.
— МЫ УБЬЁМ! СЕЙЧАС! — Завизжал Цит, вылетая из облака Тьмы. Астерот пытался нащупать тело, но раз за разом терпел неудачу. Наконец, увидев Тугса в непосредственной близости, просто и незатейливо, что называется, психанул.
Но на этот раз из его Души ничего не исторгалось. Аспер резким ударом разбил стенку рядом с собой и насадил ладонь на острый осколок. Энергия, из которой я лепил границы канала, начала стремительно темнеть, а я понемногу терял над ней контроль. Неужели… Неужели он принял мой подарок?
Тёмный сжал кулак, и стена над ним схлопнулась, сдавив Тугса. Пустые глазницы изогнулись в подобии улыбки. Сгусток в