Астерот пропустил его попытки уколоть мимо ушей. Если можно убрать эту цветомузыку, то, наверное, можно её точечно применить? Легко спросить, но трудно сделать, особенно если не знать, как именно он чувствует эмоции. Это просто блеклый фон, появляющийся вокруг человека и отражающий наиболее яркое его чувство или самую навязчивую мысль...
Сосредоточившись на своих ощущениях, Астерот попробовал для начала просто вызвать свою новую способность. А то вдруг она скрылась навсегда и больше не появится? Обидно, конечно, будет...
Вопреки его грустным мыслям, Лира и уже замолчавший Цит окрасились разными цветами: от Лиры исходило робкое любопытство, а полуэльф просто молча раздражался, всё сильнее опутывая себя злобой, будто колючей лозой. Странным казалось и то, что он не догадывался, а откуда-то знал, что именно зашифровано в образе. Почти прозрачный рыжеватый дымок любопытства Лиры он не обозвал злобой или радостью, потому что почему-то точно видел, что это именно интерес. "Может, вместе с этим видением шло какое-то обучение?" - Астерот задумчиво покосился на Цита и к нему в голову пришла идея.
Для начала он напрягся ещё сильнее, мысленно собирая всё своё седьмое чувство в одну точку. Поначалу ничего не получалось, но спустя какое-то время цвета дальше от Цита начали меркнуть, а вокруг него, наоборот, образ лозы становился чётче. Стараясь не потерять концентрацию, он принялся рассматривать будто впивающиеся в тело полуэльфа колючки - они не причиняли ему боли, потому что находились за границей обычного физического мира, но они уродовали его Душу.
Тёмный, сам не понимая, как, протянул к нему руку. Мышцы тут же свело, и от настоящей руки отделилась почти прозрачная, напоминающая скорее контур, чем полноценную конечность. Но это, всё же, была его рука, которой он мог полноценно управлять: пальцы сгибались и разгибались, а управлять её силой мысли оказалось даже легче, чем Иссушённым.
Кисть, подлетев ближе к полуэльфу, осторожно взялась за лозу. И Тёмный готов был поклясться, что на самом деле почувствовал этот образ, казавшийся ненастоящим, на ощупь! Эмоции Цита оказались холодны, но в глубине чувствовался какой-то источник тепла - видимо, то человеческое, что в нём осталось. Прозрачные пальцы только потянулись к колючкам, как Цит, видимо, разозлившись на то, что его не слушают, шагнул вперёд и собирался что-то сказать, но зацепился лозой за фантомную руку. Стоило одной из колючек даже не выскочить из тела Цита, а чуть дёрнуться, как тот резко выгнулся и громко вскрикнул.
Концентрация тут же слетела, цвета рассеялись, открывая обычный мир. Глаза перестраивались с трудом, будто та лоза отпечаталась в них. Но спокойно вернуться ему не дали: Шианхут послал по мыслесвязи тревожный сигнал. На них напали!
Я же говорил: не спались!
Кулон на груди резко вспыхнул зелёным пламенем, казалось, даже немного обугливая кости, а Астерот резко повернулся к месту, где дежурили Иссушённые. Меньше чем в десятке мертов от него Шианхут и Убийца принимали на себя удар Осквернённых. Неужели это те самые разведчики?!
Нападающие не были похожи на эльфов. Если ушастики были высокими, то эти возвышались над землёй примерно на пару мертов. Их плотные тела почти не скрывали изодранные робы, оставшиеся, видимо, в напоминание о былых временах. Тугие бугры мышц перекатывались под тонкой почти синей кожей. С их лиц свисали подгнивающие лоскуты кожи, у двух существ вместо них росли щупальца. В их толстеньких ручках на удивление шустро мелькали топоры и кирки, сделанные из какого-то бледно-фиолетового сплава.
Лира стояла, не зная что делать, а рядом с ней полулежал на земле Цит, ошалело крутя головой из стороны в сторону. Его еле заметно трясло, но других внешних проявлений не было видно. Резонно предположив, что полуэльф и сам выйдет из этого состояния, Астерот повернулся к нападающим, в несколько шагов оказавшись на близкой боевой дистанции.
Отработанным до автоматизма мысленным усилием он обратился к внутренней Тьме, и согнулся от боли, с хрипом выдыхая воздух. Иссушённые тоже на мгновение запнулись, но спустя секунду очнулись и вернулись в бой. Если бы не элемент неожиданности, который вовсю использовали мелкие Осквернённые, то их бы уже давно порубили на ещё меньшие кусочки, чем, собственно, Шианхут и занялся.
Одним мечом выбив кирку из рук ближайшего к себе разведчика, вторым ударом он отделил от тела расслаивающуюся на лоскутки кожи голову. Лишённое самой важной своей части, тело нелепо распласталось на земле, а мечник уже побежал к следующей цели. Ещё одну жизнь забрала Убийца, просто и незатейливо проткнув голову "своего" карлика когтями.