Подождав, пока ахолины отвернуться и отойдут от нас, негромко спросила:
— Кто-нибудь знает, как открываются кандалы?
Я медленно ощупывала браслет свободной рукой, пытаясь понять, как его снять, но пока что не преуспевала в этом.
— Если я не ошибаюсь, есть всего два варианта, — ответил мне Рик. — Но поскольку я не видел у ахолинов ключей, остается только один: на браслетах должен быть какой-то не очень сложный механизм, по типу заклепки.
— Ладно... — пробормотала, сосредотачиваясь. — Смотрите, чтобы ахолины ничего не заметили, а я сейчас...
Не договорила – пальцы наконец нащупали винт с гайкой, и я наконец поняла, как там всё устроено. С усердием открутив гайку, вздрогнула, когда она со стуком упала на пол, и испуганно заозиралась. Облегченно выдохнула, когда поняла, что этот звук никто не услышал, и, осторожно вытянув длинный винт, наконец высвободила руку.
— Ну, что там, Кейт? — нетерпеливо заерзал Марк, пытаясь выглянуть на меня из-за генерала.
— Есть! Я освободилась, — прошептала, держа руки всё так же за спиной и напряженно наблюдая за ахолинами. — Сейчас я освобожу руку вам, сэр... — я кинула быстрый взгляд на задумчивого Стоуна, — ... а вы – Марку, и так по цепочке.
Признаться, у меня была подлая мыслишка оставить мужчину здесь, в кандалах, но, увы, только он мог дотянуться к Марку и освободить его, а тот в свою очередь – других. Иного варианта не было.
То и дело поглядывая на наших захватчиков, я по чуть-чуть подползла к генералу и нащупала его руку. Она оказалась почему-то очень горячей и шершавой, от чего едва сдержала порыв одернуть пальцы. Руки Стоуна совсем не подходили его образу язвительной ледышки.
Осторожно проделав те же манипуляции, что и со своей здоровой рукой, удостоверилась, что мужчина вынул ладонь и отодвинулась, принимаясь ждать.
На то, чтобы все освободились, ушло долгих двадцать минут. У меня успели затечь абсолютно все мышцы, настолько неудобную я позу приняла, но мне было совсем не до боли – ахолины как раз закончили возводить алтарь и сейчас сгрудились вокруг него, чего-то дожидаясь.
Чего, стало понятно уже через мгновение – из-за пирамиды выполз ахолин-недоматка, покрытый слизью стократ больше, чем до этого. Едва завидев его, я чуть не задохнулась, настолько сильно сдавили грудную клетку ужас и паника.
— Ну и что теперь?!
— По моим подсчетам, вот-вот должна прибыть группа подкрепления, — ответил Стоун, дергая внушительным плечом.
— Вы хотели сказать, группа спасения? — хмыкнул Аристарх.
— Это важно, Арис?! — зашипел на него Марк. — Нет времени на ожидания этой группы, освобождайте ноги и хватайте факелы! Ахолины ведь подземные существа, они боятся яркого света и огня...
Слова парня стали словно спусковой крючок – уже через какой-то краткий миг мы стояли на своих двоих и крепко сжимали в руках факелы. И это не осталось незамеченным. Ахолин-недоматка, как только сфокусировал на нас свои фасеточные глаза, пронзительно заскрежетал-завизжал, тыча на нас лапками.
— К проходу! Там наше оружие, среди него – кислота и лазеры! — закричал Стоун, когда к нам обернулись остальные твари.
Не мешкая, мы бросились к туннелю, по которому меня ранее приволокли. Но ахолины, поняв наш замысел, отсекли собой путь и окружили нас, тесня к стене. К счастью, последнее им не очень удавалось, так как мы напропалую размахивали факелами, тем самым заставляя тварей поблизости от огня слепо мотать головой и болезненно скрежетать.
— И что будем делать?! — отчаянно закричала, пытаясь справиться с паникой и истерикой. — Долго мы так не выстоим!
И, словно нам и так не хватало безнадежности, мой факел потух. Взвизгнув, когда на меня навалом побежали ахолины, я нырнула вниз и принялась петлять между ног тварей, пытаясь увернуться от их клешней. Брезгливость и мерзость уже не волновали, главной целью было выжить.
Но удача сегодня меня явно возненавидела.
Я замешкалась, когда услышала, как где-то позади меня зовут, и за это поплатилась – какой-то особо рьяный ахолин свалил меня с ног и, схватив под мышки, потащил к алтарю под радостно-одобряющие щелканья своих сородичей.
Пинаясь, брыкаясь и всячески упираясь, я глотала слезы отчаяния и молилась всем богам, которых только знала.