— С кривоногим упырем? — мило улыбнулась, захлопав ресничками.
Нет, серьезно, уши полмадронцев мне очень напоминали уши упырей. Ну, или эльфов. Но не называть же мне этого дурака сими прекрасными созданиями? Он меня дурой обозвал!
— Каким?! — завопил мужик и сбросил меня с себя, поднимаясь.
А я только сейчас заметила у него синюю мантию и поняла, что он мне кого-то напоминает. Очень напоминает.
— Ты глуховат? — сочувственно спросила я, не спеша подниматься с пола, а наоборот садясь в позу йога. — Может, тебе денег на слуховой аппарат занять?
— Да ты знаешь кто я?! — изогнул бровь полмадронец, отряхиваясь.
— Кто же? — равнодушно спросила.
— Я – Айренолшаиших деа Веайриль фор'Карен! — пафосно изрек он, а у меня от попытки осознать это имя глаза к одной точке свелись. С таким именем и до слабоумия недалеко.
Пока я пыталась понять, кто передо мной, а мужик ждал моей реакции, послышались приближающиеся шаги и вскоре из-за поворота вышел хмурый Стоун. А едва он завидел нас, у него глаза стали как два блюдечка.
— Айрен? Кейтелин? Что вы здесь делаете? Кейт, почему ты на полу?.. Что происходит? — он в миг оказался возле нас.
— Как много вопросов, Тарэн, — усмехнулся полмадронец, которого я свалила, и он сделал шаг вперед. — Наконец-то ты прилетел! Рад тебя видеть!
— И я тебя, брат! — вдруг улыбнулся Стоун и они крепко обнялись.
— Брат?! — в это время истерично воскликнула я, икнув.
Мужчины обнимались и пожимали друг другу руки, а я осознавала, что умудрилась завалить, оскорбить и не узнать самого императора Полмадрона. Интересно, меня посадят, или сразу расчленят?
Глава 17. Не бред, а жизнь
— Как долетели? — Айрен, как представился император, хлопнул Стоуна по плечу.
— Отлично, — коротко ответил ему мужчина и обратился уже ко мне: — Кейтелин, поднимись с пола, будь добра.
Я, в это время пытающаяся тихо уползти подальше, замерла. В тот же миг меня, как нашкодившего котенка, вздернули за шиворот и поставили рядом с собой. Хмуро посмотрев на Стоуна, перевела взгляд на императора. Тот уже не злился, как пять минут назад, а пребывал в весьма благосклонном состоянии.
— Вижу, вы уже познакомились? — изогнул черную бровь Стоун, держа ладошку на моей спине.
— Только начали, — усмехнулся Айрен.
— Ну, тогда позволь тебе представить мою невесту, она же Страж Миров, Кейтелин Драгорс, — указал на меня рукой мужчина, а мне почудилось, что с его языка так и рвалось «бывший Страж Миров». — Кейт, это мой брат Айрен, он же император Полмадрона.
— Приятно познакомиться, — буркнула я, смотря на брата Стоуна из-подо лба.
— А мне-то как, — улыбнулся во все тридцать шесть (да-да, у полмадронцев столько зубов) император и мне показалось, что у него во взгляде мелькнул озорнический блеск.
Впрочем, мне уже в следующую секунду стало не до того, так как я почувствовала на своей талии чужую руку. Стоун приобнял меня, ещё и для верности чуть прижал к себе.
Нашла коса на камень.
Как бы мне не хотелось скинуть руку мужчины и отсахнуться от него, словно черт от ладана, мне пришлось смирно это терпеть, ещё и улыбаться. Как ни как, а он представил меня своей невестой. Да и, думаю, император не поймет моих порывов. Так потерпишь, детка, как бы сказал Аристарх.
Вспомнив о парнях из моей бывшей команды, я стала ещё более раздраженной. Капитан Дрэлк и Стражи, едва мы ступили на космопорт, отправились совершать набеги на клубы, кабаки и бары столицы полмадронцев. Правда, не знаю, есть ли на Цифии вообще такие, но сам факт того, что они ушли веселится, оставив меня маяться во дворце, очень бесил. И расстраивал. Мне даже вдруг вспомнилась очень давняя фраза Роберта:
«...Мы не дадим тебя в обиду. Мы ведь команда...»
Вспоминая этот момент, мне безумно хотелось плакать от злости и обиды, что их слова оказались ложью. Но поплакать вволю сейчас мне не давали два братца, что переговаривались о каких-то своих делах, мне совершенно не понятных и неинтересных. Вроде как они говорили о последнем рейсе Стоуна, но точно понять я, разумеется, не смогла.
Заскучав, принялась разглядывать портреты императорской семьи. Все они были вычурными и слишком красивыми для правдивости. Исключением был портрет, который висел ближе всего к нам. На холсте была изображена милая старушка-полмадронка. Морщины сеточкой укрыли её почему-то загорелую кожу, цветом которой она и отличалась от своих остальных родственников, да и вообще от всех полмадронцев. Но главным отличием от других были пушистые кисточки на кончиках длинных острых ушек, что выглядывали из полностью седых волос, собранных в небрежный пучок. В её васильковых глазах плясали огоньки ехидства и озорничества. Да, неизвестный художник постарался на славу, чтобы передать все это.