Риваки в комнате не было, видимо, она отправилась спать, что было неудивительно, так как уже перевалило за полночь. Стянув с себя ночнушку, бросила её в самый дальний угол комнаты, дабы она мне тут не воняла, и отправилась в душ. Как только мне удалось более менее смыть противный запах краски, наконец легла в кровать и тут же вырубилась.
— Кейтелин... Кейтелин, дитя, подойди ко мне.
Я стояла в белой комнате. Абсолютно белой. Здесь ничего не было, только четыре стены, я и... Платиция. Женщина лежала на спине и пялилась в потолок. Она же меня и звала.
— Кейтелин, ложись рядом, — мягко попросила она.
Что удивительно, так это то, что я не ощущала от неё никакой угрозы. Я вообще ничего не ощущала. Наверное, поэтому покорно к ней подошла и легла рядом. Как оказалось, потолка в этой комнате не было. Вместо него был космос. На нас смотрели мириады звезд, они мерцали, будто бы подмигивали. Космос что-то рассказывал, шепот его убаюкивал и я наконец хоть что-то почувствовала – на душе разлилось приятное тепло.
— Тебе ведь уже рассказали кем ты стала? — нарушила молчание Платиция, не отрывая взгляда от космоса.
— Да, я теперь симайя, — пожала плечами, хотя лежа это выглядело наверняка странно.
— Я не хотела, чтобы всё так получилось, — в голосе бывшей «ведьмы» слышалось раскаяние. — Я готовила совсем другую девушку, она даже была согласна... Просто так сложились обстоятельства. Там, на кухне, когда мы с тобой дрались, я поняла, что меня вот-вот заберет смерть. А дар было жалко. Вот я и передала его тебе. Прости.
— Но что мне с ним делать? — тяжело вздохнула я, не спеша прощать женщину.
— Пользоваться, — как само разумеющееся произнесла Платиция. — С этим даром твои возможности очень расширяются. Так, например, сегодня дар симайи спас тебя от гибели, когда в тебя летел пульсар. И это у тебя получилось неосознанно! Представь, что будет, если ты начнешь им пользоваться по-настоящему?
— Но я не умею им пользоваться, — разумно возразила я, хмурясь.
— Да что там уметь? — отмахнулась от меня она. — Попервах тебе, конечно, будет сложно. Но для того, что запросить у дара что-то несложное, всего-то и нужно, что очень сильно чего-то пожелать. Попробуй.
Поразмыслив, прикрыла глаза, очень-очень захотела и через минуту в моей руке появилось сочное красное яблоко, в бок которого я тут же вгрызлась. М-м-м, как же соскучилась по земной еде!
— Вот, видишь, — довольно произнесла Платиция. — Спустя некоторое время ты научишься пользоваться даром так, что все твои желания будут исполняться вмиг. Формулы заклинаний, пассов и проклятий сами станут приходить в голову. Конечно, ты не станешь всемогущей, многое тебе не будет доступно, этого дар не может, но перспективы всё равно есть. К тому же, с даром продолжительность жизни возрастает вдвое.
— Это хорошо, — промямлила я, жуя яблоко. — Но погоди, какая я симайя? Светлая или темная?
— Это зависит от самого человека. Позже всё станет видно и понятно, — уклончиво ответила женщина. — Так что? Ты меня прощаешь?
— Куда я денусь? — вздохнула, грустно осматривая огрызок, который тут же бросила куда-то в угол комнаты, как недавно ночнушку.
— Ну что ж, — довольно улыбнулась Платиция. — Прощение попросила, пользоваться даром научила, теперь можно и на покой.
— Какой такой покой? — удивилась я, переводя взгляд на женщину.
— Обычный, девочка, обычный... — прошептала она и медленно осыпалась искорками, которые подхватил неизвестно откуда взявшийся ветер и унес в космос.
Я же резко проснулась и села на кровати. В комнате царил полумрак, занавески плавно колыхались от ветерка, в окно заглядывала синяя Вакара – спутник Полмадрона. Отдышавшись, упала обратно на подушки и задумалась.
Что это было? Обычный сон, или все же реальность? В первое мне как-то не верилось, ведь такие сны мне никогда не снились. Но, во всяком случае, я могу это проверить.
Зажмурившись, я желала, желала, желала... и мне на живот упала груша. Значит, не сон.
Задумчиво жуя фрукт, размышляла о даре. И размышления сводились к тому, что дар с такими темпами полюблю. Ведь он в действительности открывал для меня пусть и не все, но многие перспективы. Теперь я хотя бы могла в случае чего проклясть Стоуна, когда тот меня вновь достанет.
Выбросив огрызок всё так же в угол комнаты, я повернулась на бок. Полежала так немного, зевнула и начала проваливаться в царство Морфея. Перед тем, как окончательно вырубиться, отстраненно заметила, что у меня почему-то чешется голова и побаливает кожа на ней.
***
Проснулась где-то в обед, что и неудивительно, так как ночной марафон с заговорщиками – это вам не шутки. Вообще странно, что я очнулась так рано, думала, просплю до вечера, не меньше.