— Что за бред! Убирайся обратно в подсознание! И не смей больше оттуда показываться!
Зловредная ухмылка, и почти насильственный взгляд в мою сторону, она пожала плечами:
— Тебе не стать сильнее, Сиджей, если ты не примешь меня. Чем дольше отрицаешь, тем больнее будет принять истину. Ты получеловек, полуйома? Так сказал Дилан? Однако, ты всегда подвергала этот факт сомнению. Ты, что-то большее, чем генетически превосходный Йома. Ты всегда подозревала, что человеческого в тебе остается ровно настолько, насколько ты сама этого хочешь…
— То есть от границ осознания и обретения силы меня удерживает вера, что во мне еще есть что-то человеческое?
— Именно. Надежда, любовь к сестре, желание ее защитить и спасти, желание поверить людям, простить Дилана… В твоей голове сомнений больше, чем полезных мыслей! Пора от них избавляться! И начнем, пожалуй, вот с этого… — она была словно всерьез озлобленной моей нерешительностью, которую я так долго прятала. Притянув один из экранов в виде обрывка пленки, она злорадно улыбнулась. — Помнишь, да? Вспоминай все, что хотела забыть о той ночи на острове. Вспоминай, каждое мгновение.
На экране прокручивалась пленка событий, произошедших немного ранее бури на острове и само кровавое представление в тот роковой день… Другая Сиджей, переменяясь, стала прыгать вокруг экрана, плавно обходя его и постукивая пальцами по внешней оболочке. Перемотка картинок из моих воспоминаний остановилась на лице Джейси, когда она меня душила.
— Ты решила остановить мгновение на том моменте, когда Джейси чуть не лишилась рассудка, пытаясь меня спасти? — удивленно спросила я. Нет, она не сможет, не догадается о моих истинных мыслях… Но она же и есть мои истинные мысли. Фантом, принявший форму моих темных и самых ужасных мыслей.
— Эпизод первый. Мешающий нам прийти к душевному согласию. Моя малолетняя сестра хочет меня задушить. Тогда ты показала ей, что тебя страшит тот факт… что она, как бы сказать, неожиданно потеряла над собой контроль. Она настолько тебя любила, и так хотела вывести из ущелья, что ее любовь приняла весьма страшный вид…
— Это тебя забавляет. Ведь я боялась тогда… Неважно, что она могла убить. Я боялась не увидеть ее прежней. Все, что осталось от этих воспоминаний лишь боль… Она так саркастически рассмеялась, после чего ее взгляд стал еще более презрительным.
— Ложь! Ложь! И еще раз ложь! Никакой боли у тебя не осталось. Я-то знаю. Тогда может ты испытала страх за сестру и страх за собственную жизнь. Но сейчас этот эпизод вызывает у тебя лишь жгучую зависть.
— Да, как ты смеешь! Я завидую, по-твоему? Тому, что она меня чуть не убила?
— Почему не я? Почему у нее сила проявилась еще до того, как препарат, вызвал обширную генетическую мутацию? Почему она была так сильна уже тогда? Вот твои истинные мысли…
Соперничество. Я не признавала его. В убийстве Йома и Они, мы никогда не вели счет. Кто убил больше. Мы никогда и ничего не делили. Это была правда. Но… Но…
— Но каждая хотела быть уникальной. Вы сдерживаете себя и до сих пор. Однажды, вы перейдете черту и начнете сражаться друг с другом, в желании достигнуть превосходства. Поэтому признай — здоровая конкуренция это здорово!
Меня переполняла настоящая злоба. Да, действительно, я думала о подобном. Не кидаться же убивать и резать друг друга только потому, что у нас разные способности!
— Почему ты думаешь, что нам обязательно выяснить, кто из нас сильнее? — мне стало совсем не по себе. Раскрывать потаенные тайны своего сознания, оказалось не так приятно.
— Потому, что если вы не научитесь принимать поражения друг от друга, его придется принять от своих врагов. И если соперничество между вами приведет к росту силы, то проигрыш более серьезным противникам ввергнет в пучину отчаянья. Ладно, думаю, здесь ты поняла основную суть, да? Перейдем уже ко второму эпизоду марлезонского балета!
Она отпрыгнула назад с невероятной грацией. Образ другой Сиджей двигался более дерзко и изящно, чем я сама. Похоже, я совсем себя не знаю. Она остановилась рядом с еще одним экраном и положив локти на верхний край другого экрана, легла на них головой. Будто приглашая меня пойти взглянуть. На экране блестела картинка конца бури. Мы с Джесс лежим в зеленом и красном свете, проходя через процесс смерти и мутации, а вдалеке виднеется фигура еще юного Дилана с винтовкой на плече.