По телу Полдрона пробежала дрожь. Бенедикта, казалось, вот-вот потеряет сознание. Если бы сержант не сжимал ее руку повыше локтя, она наверняка рухнула бы на пол.
— К счастью, там, наверху, правит истинная мудрость, — продолжал Полдрон. — Моя преданность и чистота помыслов получили должную оценку. Я удостоился посвящения в самые сокровенные тайны. Меня привели в этот дом, в эту самую комнату. Я думал, моя мечта становится явью… — Взгляд сержанта был устремлен в пространство, на губах играла блаженная улыбка. — Но я узнал о Полночной хартии, — вымолвил он.
Неожиданно Полдрон дернулся. Замерев от ужаса, Лили увидела, как Бенедикта пошатнулась. В какой-то жуткий момент ей показалось, что сержант решил покончить со своей жертвой. Но он всего лишь швырнул ее на пол. Бенедикта попыталась отползти, но он придавил ее к полу, наступив ей на спину.
— Потерпи немного, малышка, — промурлыкал он. — Теперь осталось недолго.
— Вы ведь не сделаете ей ничего дурного, правда? — спросила Лили.
Она по-прежнему трепетала от страха, но сумбур, царивший у нее в голове, развеялся, и мысли пришли в порядок.
— Вы ненавидите меня, а не ее.
Полдрон едва заметно кивнул.
— Вы правы, мисс Лилит, я ненавижу вас. Вас и этого самозванца Марка. Представьте, раньше я никак не мог понять, почему власти уделяют паре глупых ребятишек столько внимания. Почему вы служите объектом столь пристальных наблюдений. Никто не мог объяснить мне это. В ответ на все мои вопросы те, кто находится наверху, ограничивались туманными намеками. Я считал: здесь скрывается некая сложность, недоступная моему пониманию. А потом выяснилось, что все чрезвычайно просто. Полночная хартия разрешила все мои недоумения. И заставила меня очнуться от дивного сна, в котором я пребывал столько лет.
Краем глаза Лили заметила, что Полдрон снял ногу со спины Бенедикты и девочка тихонько отползает в сторону. Она поняла: нужно во что бы то ни стало отвлечь внимание сержанта.
— Очнуться от сна? — заинтересованно переспросила она. — Какого сна?
— Увы, мисс Лилит, Агора — это не более чем сон. Прекрасный, чудный сон. Все мы, жители этого восхитительного города, принадлежим миру видений, а не миру реальности. За исключением вас двоих, мисс Лилит. И вы способны уничтожить нас всех. — Лицо сержанта исказила злобная гримаса. — Да, вы способны разжечь пламя, которое пожрет все, что я поклялся защищать и оберегать. Этого я не могу допустить. И потому я разжег свой собственный огонь и в этом огне сжег проклятый пергамент, содержащий отвратительные пророчества. Но пророчества эти отпечатались в моей душе. Навечно. — Позабыв о Бенедикте, сержант подался вперед. — Но я могу помешать осуществлению этих пророчеств. Могу спасти то, что мне дорого. Я займу место вашего соперника, который оказался безвольной тряпкой, и одержу над вами победу. Вы сами увидите, мисс Лилит, в конце концов все сомнения разрешатся чрезвычайно просто. Агора будет существовать вечно. Ничто и никто более не будет угрожать ее процветанию. Благодаря одной простой, совсем простой вещи. Вот этой.
Полдрон вскинул руку, и лезвие ножа зловеще сверкнуло в сумраке.
— Время твоей жизни кончилось, Антагонист, — торжественно изрек он. — Настало время умереть.
Но стоило Полдрону сделать шаг по направлению к Лили, Бенедикта уцепилась ему за ноги, и он рухнул на пол. Сержант зарычал, как раненый зверь, что есть силы лягнул девочку и попытался подняться.
Тем временем Лили метнулась к камину и обмотала руку краем плаща.
Сержант был готов наброситься на Бенедикту, но Лод налетел на него со спины и схватил под мышки, давая сестре возможность добежать до лестницы. Между мужчинами завязалась драка. Сержант явно превосходил соперника в силе. Выбрав момент, он замахнулся ножом и вонзил его в предплечье Лода Из раны хлынула кровь. Лод, взвыв от боли, потерял равновесие и упал, сбив при этом стоявший на столе фонарь. Стекло разбилось вдребезги, горящее масло растеклось по полу, подползая к гобеленам и разбросанным повсюду бумагам. Полдрон вновь устремился к Лили, подняв готовый для смертельного удара нож.