— Я способен несколько суток обходиться без сна, если этого требуют интересы моего хозяина, — блеснув глазами, заявил Снутворт и гордо расправил плечи.
Марк с уважением посмотрел на слугу, мысленно благодаря судьбу за то, что она послала ему такого опытного и неутомимого помощника. Затем он окинул взглядом обсерваторию, залитую лучами солнца. Он впервые видел эту комнату при дневном свете и поразился ослепительному сверканию латунных деталей телескопа. Подойдя к окну, он с удивлением обнаружил внизу целую толпу. Люди собрались здесь, надеясь услышать новые откровения молодого пророка.
— Я скажу им, чтобы разошлись и пришли вечером, сэр, — заявил Снутворт.
Марк кивнул, хотя слова слуги донеслись до него словно сквозь плотную пелену. Он предавался мечтам о будущем, сулившем ему так много побед и свершений. Год назад жизнь его стоила дешевле, чем лохмотья, покрывавшие его тело. Теперь у него было богатство, почет, уважение и влияние.
Он мог завоевать этот мир.
И он был полон решимости сделать это.
12
Идея
Прежде чем явились контролеры, прошла целая неделя.
Лили ждала их каждый день, ломая себе голову над тем, какая участь ее ожидает. Получит ли она какое-нибудь официальное уведомление или контролеры просто ввалятся в дом с приказом о ее аресте? А может, никакого ареста не будет? С чего она взяла, что ее действия противоречат закону? Девочка так извелась, что не находила себе места. Поэтому, услыхав властный стук в дверь, она ощутила нечто вроде облегчения. Ее терзаниям наконец наступил конец.
Бенедикта, которая, сидя на скамье, занималась починкой старых одеял, бросила на подругу ободряющий взгляд. Рыжеволосая девочка, отложив иглу, нервно теребила край передника, надетого поверх старого платья, доставшегося ей от синьоры Созино. Платье было велико Бен и, несмотря на свой поношенный вид, казалось слишком роскошным для простой служанки.
Лили обвела глазами комнату, всю обстановку которой составляли обшарпанные скамьи, покрытые залатанными одеялами, и набрала в грудь побольше воздуха. Надо во что бы то ни стало сохранять душевное равновесие, сказала она себе. Сейчас ей следует выглядеть взрослой и уверенной в своей правоте. Стук раздался вновь, на этот раз он был более громким и настойчивым. Лили встала, расправила плечи и неспешно отправилась к дверям.
Стоило ей открыть дверь, перед глазами у нее оказался пергаментный свиток, скрепленный печатью Директории. Слегка отступив назад, девочка развернула свиток, прочла приказ и подняла глаза на человека, который ей этот приказ доставил. Это был немолодой мужчина с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Одежда из сверкающей серебристой парчи свидетельствовала о том, что он является инспектором. Во взгляде его светилась настороженность, тем не менее он не показался Лили откровенно враждебным. Что касается молодого сержанта, стоявшего за спиной инспектора, он взирал на девочку как на заклятого врага. Губы его были презрительно поджаты, нос сморщен, словно из дома долетал отвратительный запах.
— Именем Директории мы уполномочены провести обыск в этом помещении, дабы удостовериться, не творятся ли здесь противозаконные деяния, — отчеканил инспектор. Судя по безучастному тону, ему приходилось произносить эти слова множество раз. — Вы не имеете права чинить нам препятствия, а также…
— Никто не собирается чинить вам препятствия, сэр, — перебила его Лили. — Будьте добры, проходите.
На лице инспектора мелькнуло недоумение, граничившее с растерянностью. Он явно не был готов к тому, что его пропустят в дом без всякого сопротивления. Однако он быстро преодолел замешательство и уверенно вошел в бывший храм. Сержант следовал за ним по пятам.
— Чем мы можем вам помочь? — любезно осведомилась Лили.
— Может, желаете снять плащи и шляпы? — сияя приветливой улыбкой, спросила Бенедикта и слегка коснулась рукава сержанта.
Тот дернулся как ужаленный.
— Вы что, хотите задурить нам головы? — процедил он, грозно прищурив глаза. — Если вы задумали что-нибудь украсть у нас, вспомните, что кража у контролера, находящегося при исполнении служебных обязанностей, является тягчайшим преступлением и…
— Спасибо, мы останемся в плащах, — резко перебил инспектор и бросил на своего молодого коллегу исполненный досады взгляд. — Сержант Полдрон, не забывайте, что эти молодые леди пока что не признаны преступницами. И я уверен, они ровным счетом ничего против вас не замышляют.
Откровенно говоря, Лили отнюдь не разделяла его уверенности. Но ей было приятно увидеть тень улыбки, мелькнувшей на губах инспектора, и вдвойне приятно, что он назвал ее леди. С тех пор как ей исполнилось двенадцать, она официально считалась взрослой, но, за исключением Тео, лишь немногие люди обращались с ней уважительно. Впрочем, доброе чувство, которое пробудил в ней представитель власти, мгновенно улетучилось, когда она заметила, каким въедливым взглядом он окинул бывший храм.