— То есть, её может и перекати-поле отвлечь? — спросил Олег, пристально глядя в экран.
— Что такое перекати-поле? — ехидно поинтересовалась я.
Не было здесь никаких перекати-поле.
Олег чуть заметно ухмыльнулся:
— Не важно.
Я тоже ухмыльнулась — думает, я не знаю, что такое перекати-поле.
— За перекати-поле не полетела бы. Мы же их подстраиваем, учим различать, на что нужно смотреть, а на что можно не отвлекаться.
— Ясно, — снова сказал он. — А если вот она следит за двумя, а они разошлись в разные стороны, она за кем пойдёт?
— Ну, в данном случае, пошла бы за человеком. А если это были бы два человека или два сепа, то не знаю, много нюансов.
— А других своих она может позвать?
— Нет, — сказала я. — Иначе бы они все рано или поздно вместе слетелись. Не общаются они друг с другом. Им, собственно, даже запрещено близко друг к другу находится.
— А внутрь здания она может залететь?
— Может. В окно, в дверь, в пролом, но чтобы ей было видно, что там дальше. Если узко или темно, то не полезет.
— Не дружат, значит, друг с другом, в отличие от дронов… — задумчиво проговорил Олег.
— Нет, не дружат, — подтвердила я, закрывая чемоданчик. — Убогие они, простенькие и без вожака только в персональном режиме работают, без взаимодействия. В рой их можно объединить лишь при наличии центрального модуля, а таковой здесь среди них отсутствует за ненадобностью…
Боец, убежавший направо, вернулся и ничего не говоря, остановился метрах в десяти и занял позицию за деревом. Когда Олег на него взглянул, он лишь кивнул.
— Аппарат твой понесет Лось, — сказал Олег. — Через три минуты выдвигаемся. Вон туда сбегай в кусты быстренько, если надо, — он показал в ту сторону, откуда только что вернулся Тагир.
Иногда мы бежали, иногда шли, иногда останавливались и чего-то ждали. В своем беретике и в легком камуфляже, ничем не нагруженная, я в группе, наверняка, выглядела чужеродно. Где-то далеко впереди шел Зять, остальные цепочкой двигались следом. Первым Олег, следом Тагир, потом Лось с моим чемоданчиком, я, Немец и замыкал Жека. Если бы канал со стрекозой активизировался, мы бы услышали сигнал и увидели индикацию. Я так и не знала, где нас высадили и куда мы идём. Я быстро шла или бежала и уже начинала уставать. Парням — в шлемах, с оружием, в амуниции, с заплечными ранцами — марш давался легче. Когда я уже как следует пропотела и пыхтела, наверное, на всю округу, громко дыша открытым ртом, Олег поднял руку и остановился. Парни тут же рассредоточились вокруг меня, смотря каждый в свою сторону. Я тоже опустилась на колени. Олег, сказав что-то короткое по связи, подошел, снял с пояса флягу, отвинтил крышку и протянул мне.
— Много не пей.
Я с благодарностью сделала несколько глотков. Вода кислила. Олег принял флягу, сделал глоток, завинтил крышку и пристегнул обратно на пояс.
— Связи нет?
Я посмотрела на безмолвный чемоданчик у Лося и отрицательно покачала головой.
Канал активировался часа полтора спустя, после второго привала, сделанного, как я понимаю, тоже исключительно ради меня.
Услышав сигнал, Лось, как ему было ранее сказано, тут же остановился и положил чемоданчик на траву. Я подбежала, опустилась на колени, откинула крышку и включила монитор. Олег был уже рядом. Дело шло к рассвету и Сур должен был вот-вот взойти, да и Сурами отраженным светом светила вполне достаточно, чтобы мы на экране увидели, как беглец крадучись идёт вдоль стены похожего на склад, цех или гараж строения. Сепа рядом не было. Беглец обогнул угол и шёл теперь не вдоль глухой стены, а мимо ряда ворот. Всё же, когда-то это был гараж. На уцелевших воротах различались остатки больших светлых цифр и виднелись ещё какие-то более мелкие надписи.
— Да, Девятка, — словно что-то подтверждая, сказал Олег. — Я видел это на снимках. Правильно нас высадили и идём правильно.
Девятка — так у нас называли разбитую и заброшенную жабью базу, теперь находящуюся в серой зоне.
Стрекоза поднялась выше и сразу за боксом с воротами стали видны остатки высокого ограждения из колючки, покосившаяся вышка и левее неё каменистый склон горы и на склоне край еще какого-то сооружения.
— Там сейчас кроме него, — Олег мотнул подбородком в строну монитора с крадущимся беглецом, — больше никого не должно быть.
— А он кто? — спросила я. — Форма на нём не наша.
— Это наш человек, важный, — как-то задумчиво произнес Олег. — Его надо забрать.