Пасечник шел первым и нес пустое ведро с ветошью. Воды, по его словам, можно было набрать недалеко от дупла – в низине.
Клаус и Ригард несли длинные шесты и веревку, поделив ношу поровну. Тропинка шла через поля, из придорожной травы выпрыгивали целыми стаями потревоженные кузнечики. Трепеща крылышками, они перелетали на несколько шагов вперед, чтобы затем снова прыгнуть и бешено помчаться дальше.
– Ишь, как взвились, дармоеды! – комментировал их поведение пасечник. – Нет бы пользу какую приносили, а то ведь только жрать горазды, и проку от них никакого. Разве что на наживку для рыбы сгодятся.
Ригард кузнечиков побаивался и, когда они касались его рук, вздрагивал и закрывал глаза, при этом пару раз ткнув Клауса шестом в спину.
– Ты глазами-то смотри! – ругался тот. – Тебе что, дороги мало?
– Извини, Клаус, это меня эти… Ух ты! Опять!
Ригард отдергивал руку и едва не ронял жерди.
– Они еще и колются, Клаус!
– А как было бы хорошо, если бы шершни пчелок не трогали, а жрали этих толстопузых, – продолжал свою тему пасечник. – Или вот хотя бы червей. В лесу их на деревьях видимо-невидимо. Ведь птички-то клюют и вон какие веселые. А эти… Все норовят в улей залезть.
Пасечник сплюнул и сокрушенно покачал головой.
– Разбойники дорожные, одно слово.
Шли они долго – около двух часов, сделав по пути две остановки на отдых. Ригард уже и не рад был, что ввязался в это дело. Заработать ему хотелось, но он не был приспособлен к физическому труду так, как Клаус, которому каждый день приходилось носить воду и дрова с реки, со старой пристани.
Наконец, когда Ригард уже собирался пожаловаться на натертые ноги, отряд вышел на опушку, где стояло большое засохшее дерево. Примерно на высоте в три человеческих роста в стволе зияло дупло, возле которого вилось несколько шершней.
– Это они? – спросил Ригард, садясь на траву.
– Они самые, – ответил пасечник, поглядывая на своих врагов исподлобья. – Сколько воды принести, полное ведро?
– Положи в него ветошь и залей водой, мне нужно, чтобы она мокрая была, – сказал Клаус, стараясь держаться солидно.
Пасечник смерил его оценивающим взглядом, выложил сверток с тушкой цыпленка и, подхватив ведро с ветошью, пошел к озерцу, от которого ветерком доносило запах тины.
– Ну что, Румяный, помогай мне, – сказал Клаус и, прикинув на глаз высоту до дупла, стал прикладывать друг к другу жерди.
– А откуда ты все это знаешь, Клаус? – поинтересовался Ригард, подавая веревку. – Ты чего, когда-то шершней гонял?
– Да я их раньше и в глаза не видел, – усмехнулся Клаус и покосился в сторону ушедшего пасечника. – Это меня Брицай надоумил.
– Пьянчуга, что ли?
– Он самый. Я весь вечер воду таскал и все раздумывал, как все это сделать, чтоб не покусали. С лестницы-то опасно…
– Опасно, – согласился Ригард, прислушиваясь к низкому гудению шершней.
– Ну вот, шел я себе с последней парой ведер, а тут навстречу Брицай. Дай, говорит, попить, нутро горит – мочи нету. А я ему говорю, так, для смеху, расскажи, мол, как шершней выгнать, тогда дам воды… Тот мне все и выдал. Пришлось дать воды.
– Понятно.
– Вот тут придержи пальцем… Ага… А теперь убирай, затягиваю…
Первые две жерди были скреплены, и Клаус потряс получившуюся конструкцию, проверяя ее надежность.
– Порядок, давай третью палку.
– Так что тебе пьяница рассказал?
– А вот так все и рассказал. Мясо, говорит, чтобы всех приманить в дупло. Они мясо сырое очень любят.
– Ишь ты, – покачал головой Ригард. – А кресало и трут – чтобы поджигать?
– Ясное дело. Надергаем сухого мха, подцепим на палку и бросим в дупло. Тут-то им и конец придет.
– А мокрую ветошь, чтобы дерево не загорелось? – догадался Ригард.
– Правильно мыслишь, Румяный, – сказал Клаус и, со всей силы поднатужившись, крепко затянул последний узел.
Из кустов появился пасечник с водой и мокрой ветошью.
– Ну вы и мачту связали! – воскликнул он издали, увидев, как Клаус, поставив один конец на землю, проверяет, как управляется вся снасть. Ее высоты оказалось достаточно, даже с запасом. Заметив угрозу, пара шершней-разведчиков облетела снасть и вернулась к дуплу.
– Смотри-смотри, они нападают! – запаниковал Ригард.
– Не ори! – одернул его Клаус, хотя и ему показалось, что гигантские осы собираются их ужалить. – Давай, насаживай цыпленка на шест!
– Как я это сделаю?
– Ладно, давай я помогу, – вызвался пасечник и, развернув сверток, достал тушку цыпленка.
Пока он с ним возился, Клаус отошел от опушки и набрал с деревьев пучок сухого мха. Когда он вернулся, наживка была крепко насажена на шест.