— Понятно. А эти методы действенны?
“We have prototype devices in our farmhouse office. So far they've proven too delicate for field work. They're always breaking down.”
“But this is why ITC funds you—to test their equipment?”
— У нас есть опытный образец прибора на нашей базе, на ферме. Пока что они слишком хрупкие для полевой работы. Постоянно ломаются.
— Получается, что МТК финансирует вас потому, что вы испытываете на практике их разработки?
“No,” Johnston said. “It's the other way around. ITC is making dating equipment for the same reason ITC funds us—because Bob Doniger is enthusiastic about history. We're his hobby.”
“An expensive hobby.”
— Нет, — возразил Джонстон. — Здесь дело совсем в другом. МТК разрабатывает оборудование для датировки по той же самой причине, по которой финансирует нас, — потому что Боб Дониджер является энтузиастом истории. Мы его хобби.
— Дорогостоящее хобби.
“Not for him,” Johnston said. “He's a billionaire. He bought a Gutenberg Bible for twenty-three million. He bought the Rouen Tapestry at auction for seventeen million. Our project's just small change.”
“Perhaps so. But Mr. Doniger is also a tough businessman.”
“Yes.”
— Не для него, — сказал Джонстон. — Он миллиардер, Он купил Библию Гутенберга за двадцать три миллиона. Он купил руанский гобелен на аукционе за семнадцать миллионов. Так что наш проект для него просто мелочь.
— Возможно и так. Но мистер Дониджер еще и серьезный бизнесмен.
— Да.
“Do you really think he supports you out of personal interest?” Her tone was light, almost teasing.
Johnston looked directly at her. “You never know, Miss Delvert, what someone's reasons are.”
Chris thought, He's suspicious, too.
— Вы на самом деле считаете, что он поддерживает вас из личного любопытства? — Ее тон был легким, почти дразнящим.
Джонстон посмотрел ей прямо в лицо.
— Мисс Дельвер, думаю, что очень трудно узнать чьи-то истинные соображения.
«Он тоже что-то подозревает», — подумал Крис.
Delvert seemed to sense it as well, and she immediately reverted to a more businesslike manner. “Of course, yes. But I ask this for a reason. Isn't it true that you do not own the results of your research? Anything you find, anything you discover, is owned by ITC.”
Похоже, это ощутила и Дельвер. Она сразу же вернулась к более деловитой манере:
— Конечно, вы правы. Но у меня есть основания для такого вопроса. Разве не правда, что вы не являетесь владельцами результатов вашего исследования? Ведь все, что вы найдете, все, что вы обнаружите, принадлежит МТК.
“Yes, that's correct.”
“This doesn't bother you?”
— Да, это верно.
— И это не тревожит вас?
“If I worked for Microsoft, Bill Gates would own the results of my research. Anything I found and discovered, Bill Gates would own.”
“Yes. But this is hardly the same.”
— Если бы я работал для «Майкрософт», то результатами моих исследований владел бы Билл Гейтс. Все, что я обнаружил бы, принадлежало бы Биллу Гейтсу.
— Да Но вряд ли это одно и то же.
“Why not? ITC is a technical company, and Doniger set up this fund the way technical companies do such things. The arrangement doesn't bother me. We have the right to publish our findings—they even pay for publication.”
— Почему же? МТК — техническая компания, и Дониджер организовал этот фонд именно так, как это всегда делают технические компании. Договоренности не беспокоят меня. Мы имеем право публиковать наши результаты. Больше того, они даже оплачивают публикации.
“After they approve them.”
“Yes. We send our reports to them first. But they have never commented.”
— После того как одобрят их.
— Да. Мы сначала посылаем наши отчеты им. Но они еще ни разу не возражали.
“So you see no greater ITC plan behind all this?” she asked.
Johnston said, “Do you?”
— Значит, вы не видите за всем этим никакого более крупного плана МТК? — спросила она.
— А вы? — парировал Джонстон.
“I don't know,” she said. “That is why I am asking you. Because of course there are some extremely puzzling aspects to the behavior of ITC as a company.”
“What aspects?”
“For example,” she said, “they are one of the world's largest consumers of xenon.”
— Не знаю, — призналась она — Именно поэтому я и спрашиваю вас. Потому что, несомненно, во всем этом имеются определенные аспекты поведения МТК как компании, которые чрезвычайно сильно озадачивают меня.
— И что же это за аспекты?
— Ну, например, — сказала она, — эта компания является одним из крупнейших в мире потребителей ксенона.
“Xenon? You mean the gas?”
“Yes. It is used in lasers and electron tubes.”
Johnston shrugged. “They can have all the xenon gas they want. I can't see how it concerns me.”
— Ксенон? Вы имеете в виду газ?
— Да. Он используется в лазерах и электронных трубках, Джонстон пожал плечами.
— Они могут потреблять столько ксенона, сколько им вздумается. Я не вижу, каким образом это может касаться меня.
“What about their interest in exotic metals? ITC recently purchased a Nigerian company to assure their supply of niobium.”
“Niobium.” Johnston shook his head. “What's niobium?”
— А как насчет их интереса к редким металлам? МТК недавно купила нигерийскую компанию, чтобы обеспечить себе стабильные поставки ниобия.
— Ниобий? — Джонстон покачал головой. — Что это такое?