Оказалось, что наш Леопольд Моравский хорошо знал этого человека. И он утешал его и плакал вместе с ним о гибели дочери. Земля, на которой стояла деревня, когда-то принадлежала семье виконта. Но, за долги он был вынужден продать эти угодья. И Томаш, отец Терезы, когда-то служил семье Леопольда Моравского в качестве управляющего. А его покойная жена, мать Терезы, действительно была француженкой и служила гувернанткой у младшей сестры Леопольда. Мир тесен, как говорится.
Но, несмотря на несчастье, случившееся с молодой девушкой, деревенские жители сильно приободрились, едва узнали, что мы никакие не французы, а тот самый русский отряд, который французы ищут. И, разумеется, по моему приказу никто больше не покушался ни на товары местных купцов, ни на имущество деревенских жителей. И всем пострадавшим, конечно, объяснили, что все произошедшее было исключительно военной хитростью.
Что же касалось пленных гусаров, то я их допросил лично. Один из них, бригадир с нашивкой на рукаве за десять лет службы, поведал кое-что интересное. Оказывается, между городами Австрии успешно действовала голубиная почта. Чем и воспользовались французские оккупанты, быстро наладив связь между своими гарнизонами, стоящими в этих городах. И из тылового штаба в Ольмюце с помощью почтовых птиц разослали сообщения о том, что русский отряд пробивается по тылам в восточном, предположительно, направлении. И, вполне возможно, что из Ольмюца уже организовали за нами новую погоню.
Правда, об этом пленный гусарский бригадир ничего не знал, поскольку он и его товарищи прискакали из Вестина, где в качестве гарнизона стоял их гусарский эскадрон. Накануне туда прилетел голубь с приказом. Оттого и высланы были гусары в эту сторону к перекрестку для разведки на возможных путях нашего движения. А еще пленный поведал, что, если они не вернутся до заката, это будет означать, что разведчики напоролись на неприятеля. То есть, на нас. Впрочем, так оно и было. Следовательно, нам нужно поторопиться.
Глава 7
Жители деревни радовались русскому отряду по той причине, что они по-прежнему считали нас союзниками Австрийской империи. Конечно, даже сюда дошли уже слухи о том, что армии России и Австрии потерпели сокрушительное поражение в битве при Аустерлице, но местные еще не знали, что их страна сразу после этого события предала наш союз. Ведь об этом пока нигде не объявляли, да и предательский Пресбургский мир еще только готовился для подписания дипломатами Австрии и Франции. Элиты тихой сапой готовили мутный договорнячок, как сказали бы у нас в двадцать первом веке. И подготовка сепаратного мирного договора, разумеется, держалась в секрете и заранее не афишировалась.
Поэтому простым людям, проживающим на землях императорской Австрии, было невдомек, что их император Франц уже предал Россию и Антинаполеоновскую коалицию. И жители деревенской глубинки, находясь в блаженном неведении о реальном положении дел, встречали нас, как союзников и дорогих гостей, искренне радуясь нашему прибытию и разгрому нами патруля французских гусар. Деревенские даже пока не думали о том, что последствия этого могут быть для них самыми неприятными. Когда оккупанты узнают, что тут произошло с их гусарами, то вполне могут отомстить, выместив свою злобу на мирных жителях.
Впрочем, сейчас об этом никто и не думал. Несмотря на смерть бедняжки Терезы, для большинства деревенских жителей наше неожиданное появление превратилось в настоящий праздник. Ведь они никогда прежде не видели такого большого, как им казалось, военного отряда, да еще и с солидным обозом. И наши драгуны с радостью гарцевали на лошадях перед жителями, а их трубачи дудели в трубы, устроив на главной деревенской улице настоящий маленький парад, за которым со всем вниманием наблюдали крестьяне от мала до велика, высыпав из своих домов на обочины. Бедно одетые моравские крестьяне улыбались русским воинам и приветственно махали руками. А матери, пугавшие до этого своих детишек страшным Наполеоном и жестокими французами, с удовольствием показывали детям русский военный караван. И ватаги ребятишек бежали за нашими всадниками, что-то весело крича вслед и смеясь.
Я же, глядя на все это, думал о том, насколько же здесь еще наивны люди. Они пока не ведают ничего о грядущей эпохе беспощадных машин и чудовищных социальных экспериментов, которую готовят миру два предстоящих столетия. Они еще даже не догадываются, какие страшные мировые войны переживет человечество. И какой передел мира последует за этими ужасными войнами.