В общем, мы смогли договориться и с Крепким Дубом о совместных действиях против конфедератов. И еще о ненападении друг на друга. Хотя к силам Нью-Мексики это не относилось. Я был согласен, что апачи могут воевать там. И мне было плевать сколько белых колонизаторов они там при этом убьют. Тем более, что мы передали Красному Рукаву и его воинам довольно много трофейного оружия, снятого с побитых нами конфедератов. И мне было плевать, в кого на землях Нью-Мексики потом апачи будут стрелять из этих стареньких ружей. Плевать! Лишь бы не в моих людей. Конечно, это наше соглашение с Крепким Дубом было тайным. Не стоит властям США знать об этом. А то ведь белые колонизаторы меня могут не правильно понять. Они тут, понимаешь, индейцев геноцидят, сгоняя тех с земель, а я апачам оружие раздаю. Но мои китежлендцы с посторонними об этом болтать не станут. А индейцы и так будут молчать о нашем договоре. Хотя мне здесь никто ничего предъявить не сможет. Тут же очень часто такое практиковалось. Когда белые нанимали индейцев воевать с их врагами. Это здесь было в порядке вещей. Просто я сейчас обезопасил свои тылы от нападений апачей. И впоследствии на моих людей индейцы в Аризоне и Западном Техасе не нападали. У них там был вооруженный нейтралитет. И меня такое положение вещей полностью устраивало. А то что потом в Нью-Мексике апачи воевали против белых поселенцев и местного ополчения, подпитываемые трофейным оружием и лошадьми с моих рейдов. Так это не мои проблемы. Те жители Нью-Мексики сами виноваты, что так обидели вождя апачей Крепкого Дуба. И теперь пускай расхлебывают.
Я прекрасно знал, что о своих достижениях и победах лучше рассказывать во всех красках и подробностях. И желательно, делать это самому. Пиар – это половина успеха. И я себя решил немного пропиарить. А то ведь какой-нибудь военный карьерист мог мою блестящую победу опошлить или присвоить себе. Такое здесь уже случалось не один раз. Поэтому я самолично съездил в городок Месиллу, бывший сейчас столицей территории Нью-Мексика. Там на мое счастье уже имелась станция телеграфа и была связь с Вашингтоном. Поэтому президент Линкольн от меня и узнал о разгроме бригады полковника Стила и захвате моими войсками Западного Техаса вплоть до реки Пекос. Его так впечатлило то огромное количество пленных, что я взял в плен в ходе сражения при Форте-Стоктон.
За эти радостные новости я был осыпан поздравлениями и наградами от лидера Союза. Президент Линкольн присвоил мне очередное звание генерал-майора и назначил командующим войсками Союза в Аризоне и Западном Техасе. Нет, сначала то Линкольн меня на волне энтузиазма хотел вызвать в Вашингтон и назначить командовать какой-нибудь большой армией на востоке страны. Где сейчас как-раз и шли решающие сражения Американской Гражданской Войны. Но я очень вежливо отказался от такой высокой чести. Еще не хватало мне лезть в ту грандиозную мясорубку. Скажем дружно «нафиг нужно»! Я делать военную карьеру совсем не рвусь. Нечего мне сейчас на востоке делать. Слишком уж там опасно. Нас и тут неплохо кормят. И мне больше нравится здесь в Техасе воевать. Где у противника нет серьезных сил и стотысячных армий. И никогда не будет. Так как сейчас конфедераты все основные силы на Восточный фронт бросили. Ведь именно там решается судьба этой войны. А Техас, Аризона и Нью-Мексика – это второстепенное направление. И ему наши враги особого внимания не уделяют. А значит, и воевать в этих местах гораздо легче. Я ведь себя крутым стратегом не считаю. Вот в сражении с мелкими отрядами я еще что-то смыслю. А когда на поле боя сходятся сразу сотня тысяч человек. То я боюсь, что не справлюсь с командованием и налажаю. Не смогу я командовать огромными восточными армиями. Это не мое. Не мой калибр.
Так об этом президенту и сообщил по телеграфу. А он меня понял и не стал настаивать. Зато потом меня за сражение при Форте-Стоктон наградили Медалью Почета. Эта высшая награда США была учреждена Конгрессом совсем недавно в этом году. И я был одним из первых, кто ее сейчас получил. И по нынешним временам – это было очень круто. Сейчас награжденных такой высокой наградой было еще очень мало. Можно сказать, что я вошел в первую десятку награжденных. Новое звание и медаль еще больше подняли мой авторитет в войсках. Впрочем, он и так тут был очень высоким. Люди гордились тем, что служат под моим командованием.