Северяне то здесь поумнее поступили. Они вон своим беднякам кинули подачку в виде той бесплатной земли на Западе. А южане до сих пор тормозят и только усиливают репрессии у себя в тылу, вешая без суда недовольных их политикой людей. А одними репрессиями ты себе крепкий тыл не построишь. Вот еще один момент почему Конфедерация в этой гражданской войне проиграет. Ведь основу обеих армий сейчас составляют не профессиональные военные. Их процент крайне мал с обеих сторон. Нет, главным мобилизационным ресурсом Севера и Юга были бедняки. И северяне своим солдатам дали хоть какую-то надежду на лучшую жизнь. А вот южане так этого и не сделают. Конечно, среди них было сначала довольно много людей с расистскими взглядами. Мы с такими уродами еще раньше в Канзасе воевали. Те пограничные хулиганы из Миссури тоже проповедовали рабство. Но сейчас к третьему году войны таких агрессивных идиотов уже основательно так проредили. В кровопролитных боях повыбили нацистов и любителей рабства среди южан, которые добровольно пошли воевать против Севера в самом начале гражданской войны.
И теперь основу их армии составляли уже насильно мобилизованные бедняки. Которым было наплевать на интересы богатых рабовладельцев. Кое-где в южных штатах уже начали вспыхивать случаи неповиновения мобилизации и голодные бунты среди бедняков. Так как к этому времени флот Союза уже смог завоевать господство на море. И установил морскую блокаду побережья Конфедерации. И теперь продавать хлопок и продовольствие Юг уже не мог в другие страны. Морская торговля была основой экономики Конфедерации. Отсюда резко подскочила инфляция и цены. Что довольно сильно сказалось на жизни простых людей.
Не обманули нас те немцы. В Хилл Кантри нас, действительно, встретили с распростертыми объятиями. Было видно, что люди в этой части Техаса рады нашему приходу. И нам даже не пришлось бросать кличь. Добровольцы из немецких колонистов, готовые воевать на нашей стороне, стали сами к нам приходить. И уже через две недели у меня в подчинении был целый пехотный полк из девятисот шестидесяти трех немецких добровольцев. Мы его назвали 1-й Пехотный полк Хилл Кантри. И мне этих людей при этом даже вооружать не пришлось. Они пришли к нам прямо со своим оружием. И еще даже шесть полевых пушек притащили. Кстати, пушки те нам достались еще и вместе с артиллеристами. Которые меня удивили своим профессионализмом. Сразу была видна основательность немцев. Члены этой крупной национальной общины Техаса мне напомнили наш Китежленд. Там же тоже сейчас подобное вооруженное ополчение существует. Которое мы можем собрать очень быстро. И немцы Хилл Кантри также как и мы стараются жить компактно на большой территории. Не пуская к себе чужаков. Прямо как в нашем русском анклаве в Калифорнии.
Пока мы резвились в Хилл Кантри, войска генерала Дэвиса зачистили Северо-Запад Техаса и вторглись в северную часть этого штата. Кстати, им тоже особого сопротивления противник не оказывал. Ведь большая часть войск конфедератов была сосредоточена на Востоке и Юге Техаса. Там они охраняли морское побережье и границу с Луизианой от вторжения сил Союза. Да-да! Ведь к этому времени флот США смог захватить несколько прибрежных городов в Луизиане и Юго-Восточном Техасе. А еще армия Союза под командованием генерала Шермана смогла захватить долину реки Миссисипи. Что отрезало Техас и Луизиану от остальной территории Конфедерации. Поэтому власти штата Техас закономерно опасались, что войска США смогут пройти через территорию Луизианы и вторгнуться в Техас с Востока. Или наш флот высадит на юге штата мощный десант. Потому там сейчас и находилась почти вся армия Техаса. А до нас пока у них руки не доходили. Не пугали наши небольшие армии пока техасскую верхушку.
Правда, в начале мая все изменилось, когда моя армия двинулась к Сан-Антонио. Этот крупный город Техаса был одним из немногих больших поселений этого штата. Поэтому его вероятная потеря сильно обеспокоила власти штата Техас. Кроме того, по дороге моя армия грабила все крупные плантации местных рабовладельцев. При этом мы мелких фермеров показательно не трогали. Даже наши апачи вели себя прилично. Ведь я с ним щедро делился трофейным оружием и лошадями. Поэтому индейцы охотно подчинялись моим приказам и без особой нужды не нападали на белых поселенцев. Или делали это только с моего разрешения. Кстати, я своими трофеями от разграбления плантаций рабовладельцев также делился и со своими людьми. И с нашими техасскими добровольцами. Которые были в полном восторге от такой вот манеры ведения войны. Раньше же простым солдатам ничего нельзя было брать себе. Типа, мародерство. А за мародерство армейские командиры своих солдат безжалостно карали. Кстати, сами то при этом очень охотно забирали себе все награбленное. Но у меня к войне был другой подход. Поэтому я сам тут зарабатывал очень приличные деньги, угоняя у техасских плантаторов на продажу в Нью-Мексике и Калифорнии лошадей и коров тысячами голов. Но и щедро делился прибылями от грабежа с моими людьми.