Выбравшись из болота, я двинулся на восток. Нашел родничок, напился и набрал воды. Надо было вернуться обратно и пересидеть на островке ещё пару дней. Но терпелка у меня лопнула, я слишком долго терпел.
К вечеру вышел к просеке, покосившиеся телеграфные столбы ещё кое-где сохранились, а вот проводов уже не было. Просека густо поросла кустарником и молодыми деревьями. По краю просеки шла грунтовая дорога. Видно было, что дорогой пользуются нечасто. Но это была дорога, и она шла восток, к людям.
Запасы еды и воды у меня были. Можно было не торопиться. Я засунул свои полуметровые тесаки за спину под рюкзак. Изображая, то ли ассасина, то ли нидзю, я крался от дерева к дереву вдоль проселочной дороги. Я снова играл. Умом я, конечно, понимал, что от свободы я просто обалдел, что облава, возможно, ещё не закончена и надо бы быть посерьёзнее. Но для себя я сделал великое открытие. Пока люди свободны, они играют. Нет, нет, не так! Пока люди «играют», они «свободные люди», даже будучи фактически не свободными. Я два месяца играл в безропотного раба, но, мысленно, я был свободен. Вот Михей, столько времени хранил компас, но мысленно он уже был не свободен.
Через трое суток просека меня вывела на нерегулируемый железнодорожный переезд. Рельсы тут сверкали накатанной стальной полосой – тут ходят поезда! Дождусь состава на юг, пусть это будет даже товарняк, пусть, даже не сегодня, и поеду на нем, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Потом в Киев, в Российское посольство, а оттуда домой.
Сбросив вещмешок, я улёгся возле полосатого столбика – теперь мне осталось дождаться своего поезда. Не заметил, как меня разморило солнышко, и я уснул.
– Эй, хлопец, проснись, – я раскрыл глаза, надо мной стояли два полицейских, рядом полицейский уазик. Я вскочил.
– Люди, наконец-то! – я бросился обнимать полицейских.
– Парень, парень, полегче. Ты кто такой? У тебя документы есть?
– Нет, я Российский гражданин, я потерялся на игре в страйкбол два месяца назад.
– Ну, не переживай, ты потерялся – мы тебя нашли, на то мы и полиция!
7. Странник
– Документов нет – не беда, разберемся. Извини, парень, вынуждены задержать тебя до выяснения, – мне на руки накинули наручники. Меня посадили в крошечный обезьянник в задке уазика и мы поехали. Ничего, ничего, я все понимаю! Разберутся! Мы ехали, а я всё рассказывал полицейским через решетку о делах, которые тут у них в районе творятся. Полицейские слушали меня, цокали языками и сочувственно кивали головами. Меня как будто прорвало, мы ехали, а я всё рассказывал про бандитов, Хозяина и свинарник. Наконец уазик остановился.
Задняя дверца уазика открылась, и я выпрыгнул наружу. Знакомая картина, чайный павильон перед господским домом с колоннами и львами. На встречу к нам идут Хозяин, Хмурый и Тайсон.
– Василий Степанович, глянь, это не тот ли гастарбайтер, которого ты разыскиваешь?
– Спасибо, Петрович, тот самый. С меня причитается.
– Разговорчивый пацан, такие вещи рассказывает!
– Я же сказал, премного благодарен, за мной не заржавеет. Хмурый, этого в кутузку.
– В карцер? – спросил Хмурый.
– Нет, не надо, сафари уже завтра. Посади его к Страннику, пусть познакомятся, – Хмурый кивнул Тайсону. Тайсон вновь меня схватил за шиворот, дал затрещину, накинул мешок на голову и поволок проч.
Это была настоящая тюремная камера. Две пары двухъярусных нар, раковина с краном и параша. Маленькое зарешеченное окно на уровне вытянутой руки. Крохотный железный столик, вмонтированный в стену под окном. Тусклая лампочка над дверью. Какой-то мужик лежит на нарах. Тайсон тычком в спину втолкнул меня в камеру. Я зацепился ногой за порожек, не удержался на ногах, упал и ободрал руки о цемент пола. Железная дверь захлопнулась. Прежде чем я опять сбегу, я убью Тайсона!
Мужик подхватил меня под руку и помог подняться. Какой-то странный мужик! Одет в черную обтягивающую то ли кожаную, то ли прорезиненную куртку и такие же штаны. Водолаз, что ли? Нет, не водолаз, на перилах нар весит черный плащ из такой же ткани. Водолазов в плащах не бывает. Морщинистое лицо, на голове седой ежик волос. Седая щетина покрывает нижнюю половину лица. Живые с прищуром глаза.
– Пацан, ты как? – Дядька усадил меня на нары, – и почему меня постоянно кличут пацаном. Я начал звереть!
– А ты кто такой, «Черный плащ», что ли?
Дядька хохотнул, – Это ты про плащ? Насмешил! Хотя, я действительно – заноза в жопе у некоторых. В разных местах меня называют по-разному. Можешь называть меня «Черный плащ», если хочешь.
– Тебя зовут Странник?
– Откуда ты это знаешь, пацан?
– Я не пацан! Я – Страйкер, – я быстро придумал себе кличку.