- Алексей, с тобой всё в порядке? Ты как будто выпал из реальности, - привёл меня в чувство её отец, который внимательно за мной наблюдал.
- Выпал, выпал... Это вы меня, конечно, огорошили, Пётр Иванович. Ничего не скажешь... Уж чего-чего, а такого развития событий я точно не ожидал. Думал, вы приедете помочь наладить с ней контакт. А вы приехали вбить последний гвоздь в крышку гроба. У меня просто нет слов!
- Такова жизнь, парень. Не раскисай. Я понимаю, как это неприятно для тебя звучит... Но она моя дочь. Таков её выбор и я могу его лишь принять. Извини.
- Капздец... Какой лютый бред! Грёбаная Испания!
- Я понимаю, тебе не легко и не рад, что стал гонцом, принёсшим дурную весть. Но она сама не смогла этого сделать...
- О, Господи! Я вас прошу! Любит одного, любит второго. Любвеобильная наша...
- Алексей!
- Что Алексей? Что? Вы меня как будто кирпичом по голове шарахнули! Всё это время я только и думал, что в том, что она не желает со мной общаться, виноват я и только я! А она, оказывается, уже минимум месяц испанцами промышляет! А я как дурак пытаюсь с ней контакт наладить... Переживаю, что напортачил... Мать её так!
Тут уже он ничего не сказал. Решил промолчать. Может, он и сам понимает, что дочурка поступила низко, но, конечно же, обвинять ее ни в чем не станет. Отец, всё-таки...
Я только сейчас осознал, что всё это время стоял на ногах. Принёс Юлькиному отцу воды и так и застыл. А теперь опал на диван, как листочек клёна падает на землю по осени. До меня, наконец-то, дошло - это конец. Теперь никто не вернётся, никто никого не дождётся. Теперь мы будем идти по жизни разными дорожками. И они никогда не пересекутся. Она, скорее всего, так и останется в Испании... А что буду делать я? Что я буду делать без неё? Ведь она мне тоже нравилась и, возможно, я тоже её любил. Но сейчас, когда неутаённое шило выскочило из мешка, даже не знаю, что чувствую. Не брезгливость от её обмана, не вину от всего случившегося. Да и ненависти к ней тоже нет. Мне просто жаль. Жаль, что всё закончилось вот так вот банально. Она уехала и неудержалась от соблазнов в новом для неё мире. Впрочем, как и я. Я тоже не удержался в новом для меня мире. Хотя, возможно, моим оправданием может служить то, что мой новый мир нереален... Но она не справилась в реальной жизни. Там, где всё по-настоящему. Там, где всё болит, если больно и там, где ненавидишь, если не найдёшь в себе сил простить...
Я ушёл нак кухню и выпил целый стакан ледяной воды. Но не помогло. Стало только хуже. Есть одно проверенное лекарство, но им я воспользуюсь, только когда папаша свалит и я останусь наедине с самим собой и своими мыслями.
Вернувшись в зал, я сел на диван. Настроение было прескверное. Хотелось зарычать и ударить кулаком в стенку, но при постороннем человеке я этого делать не стал.
- Всё пройдёт, Алексей, - вставил Пётр Иванович свои пять копеек. - Все мы через это проходим и я знаю как тебе тяжело. Но время - лучший доктор. Всё пройдёт...
- Вы ещё что-то хотели? - перебил его я. - Или только приехали сообщить мне эту пренеприятнейшую новость? По правде говоря, сейчас я бы хотел остататься один.
- Я понимаю тебя прекрасно. Извини, что именно я стал злым вестником, но сама Юля не смогла... Это недостойно, конечно же, но судить её я не буду. Просто потому, что я её отец. Время рассудит... Прости, но мне ещё нужно забрать её вещи. Она сказала, что держала у тебя небольшой гардероб. Покажи, пожалуйста, где хранятся её вещи. Сам можешь не помогать, я справлюсь.
- Да нет, чего же? Покажу и помогу, конечно. Вам и правда лучше забрать их отсюда ко всем чертям, а то ещё спалю ненароком. Не хочу, чтобы о ней тут вообще хоть что-то напоминало, - я отправился в соседнюю комнату, где на большой кровати мы обычно предавались утехам. Тут я практически не ночевал с тех пор, как уволился с работы и почти всё время проводил в Вальдире. Диван в зале тоже был удобный и стоял совсем рядом с капсулой.
Я открыл стоявший рядом шкаф и партиями начал выгружать на застеленную кровать тремпеля с её платьями, футболками, джинсами. Опустошил практически весь шкаф, ведь моих вещей почти тут не было. Её едва вмещались.