— Перед тем как меня спровадить, дали майора. Устраивает?
— А за что вас спровадили?
— Так, — нахмурился Рыжий. — Ты мне нравился тем, что в душу не лез. Хочешь выйти у меня из доверия?
— Хочу сделать вам деловое предложение.
— Какое?
— Не знаю, удобно ли делать такое предложение майору в отставке…
— Майору в отставке можно делать любые предложения, — невесело сказал Рыжий. — Особенно списанному по состоянию здоровья…
— Никогда бы не подумал, — признался Иван.
— Тем не менее. Так что ты хотел мне предложить?
— Вам не надоело играть?
— Ты это о чем?
— Вы жаловались, что игры вам надоели. Что все это не идет ни в какое сравнение с настоящим делом.
— Минутку, — прервал его Рыжий. — Продолжим на улице.
Они медленно прогуливались рядом с гостиницей «Юность», и Рыжий внимательно слушал своего собеседника.
— Знаешь, что, — сказал он. — Я бы согласился на такое и без всяких денег. Просто затем, чтобы встряхнуться. Чтобы кровь по жилам побежала. Чтобы у меня снова мурашки по спине забегали. Но беда в том, что деньги мне нужны.
— Это не беда, — возразил Иван.
— Как тебе сказать… Просто тогда, раньше, я ползал на животе не из-за денег. А за Великую Идею.
— Понимаю. Но у меня нет такой Великой Идеи, чтобы вам ее предложить, поэтому придется работать за деньги. Как это ни прискорбно.
— Я не очень расстроюсь, — Рыжий наконец расслабился и улыбнулся от души. Оказалось, что своих зубов у негопочти не осталось.
Глава 19
Деловую информацию Иван никогда не записывал в блокноты и тетрадки, слишком рискованно это было. В результате приходилось держать все фамилии, адреса и телефоны в уме.
Теперь Иван мысленно прокручивал список людей, которые могли бы ему посодействовать в будущей операции. Когда попадалась подходящая кандидатура, он направлялся к телефону-автомату и звонил очередному претенденту.
Но, поскольку Иван крайне редко работал с партнерами, выяснилось, что список его устарел: кто-то переехал, кто-то удалился от дел, а кого-то уже успели похоронить. Иван даже стал волноваться, потому что бородатого Сереги из видеотеки и Рыжего было явно недостаточно для дела.
И когда в памяти всплыла фамилия Кондратьева, он недолго колебался и поспешил к телефону. Трубку взял сам Кондратьев, чем несказанно обрадовал Ивана:
— Добрый день. Когда-то мы были знакомы. Меня зовут Иван.
— Ванька Цветков? — сразу узнал Кондратьев.
— Точно.
— Да, когда-то мы были знакомы, — голос Кондратьева звучал как-то странно, и Цветков насторожил ей.
— Кирилл, с тобой все в порядке?
— Относительно. Ты чего звонишь?
— Хотел поговорить…
— По телефону или как?
— Лучше с глазу на глаз.
— Мне так тоже лучше. Приезжай.
— Когда?
— Да хоть сейчас. У меня масса свободного времени, и я все время дома.
— Ну тогда я еду, — сказал Иван и повесил трубку. Однако поехал он не сразу, а основательно перед этим поразмыслив насчет этой поездки. Что-то в этом разговоре было не то. Какой-то это был не тот Кондратьев.
Но в конце концов Иван решил, что все выяснит на месте. Да и времени прошло достаточно, чтобы голос у человека изменился.
Времени действительно прошло немало, но если прошедшие годы и оставили какие-то следы на Кирилле Кондратьеве, то с первого взгляда Иван не сумел их разглядеть. Ему даже показалось, что Кирилл встретил его в той же самой тельняшке, что и три с половиной года назад, в день их знакомства. Хотя, конечно же, это было не так.
— Здорово, — Кондратьев хлопнул Ивана по плечу. — Цветешь и пахнешь?
— Воняю и разлагаюсь, — в тон ему ответил Иван. Теперь голос Кирилла звучал совершенно нормально, так что Иван решил списать все свои неврозы на помехи телефонной линии.
— Проходи, — Кирилл повел его в глубь квартиры, и тут Иван заметил, что хозяин прихрамывает на левую ногу. Все-таки время оставило свои следы. Ивану стало даже неудобно, что у него нет никакой инвалидности — Метельский стал собранием травм и болезней, Кондратьев тоже вот ногу приволакивает… Палец себе, что ли, вывихнуть?
— Киря, что у тебя с ногой? — не сдержался Иван.
— Уже заметил?
— Трудно не заметить.
— Ты присядь, — посоветовал Кондратьев. — А я покажу тебе, что у меня с ногой.
Дождавшись, пока гость опустится в кресло, Кондратьев задрал брючину и невесело спросил:
— Впечатляет?
Иван промолчал: нога Кондратьева заканчивалась чуть ниже колена, а дальше шел протез.