— Здесь не все, понятно, большие камни, — заговорил он, возвращая карты Морошке. — Некоторые из них можно бы и поднять. Да вот ведь какая незадача: подденешь камень, начнешь вытаскивать, а он сорвется с черпака — и под корпус. Вот и остается позади.
— Может, еще пройтись по прорези? — спросил Родыгин.
— Зря ходить будем, — ответил Чудаков. — Камни не подберем, а беду запросто наживем. Совсем невозможно стало работать. Очень много лесин пошло. Без конца забивает под рабочий нос, чуть прогляди — и авария. А случись сейчас большая поломка — где чиниться и когда? Всему делу конец.
— Упаси и помилуй! — сказал Морошка.
— Бережемся. Да ведь можно и недоглядеть. Лебедчик чуть разинет рот — и готово. Без шуток говорю: очень опасно стало. Хоть поворачивай черпаками по течению.
— Николай Николаевич! — воскликнул Морошка и после нескольких секунд мучительного раздумья потянулся к руке начальника земснаряда. — Николай Николаевич, а если на самом деле повернуть?
— Такого опыта еще не было, — ответил Чудаков озадаченно.
— А нам-то что? Ты вот скажи: от лесин спасемся?
— Это наверняка, — подтвердил Чудаков. — И меньше будет нагрузка, понятно. Меньше будут изнашиваться червячные шестерни, пальцы и редукторы. Только… как же тогда?
— Хуже не будет, — убежденно ответил Морошка. — Сам говоришь: сейчас сорвется камень — его уносит под днище. А ведь если идти по течению, этого не случится. Сорвется камень и откатится вперед, к породе, а его еще раз, еще раз! Или вытащишь, или упрячешь в яму. Так ведь, а?
— А говоришь, тугодум, — сказал Чудаков.
— Что же скажешь?
— Тут все ясно. Надо поворачивать. Должно бы хорошо выйти. Догадаться бы раньше! Нет, не ударило!
— А не преждевременная радость? — заговорил Родыгин, очень недовольный тем, что его обходят в решении важного вопроса. — Боюсь, не потерять бы зря время. Начнете вертеться на реке и так и сяк, а дело будет стоять. Да и гонять сюда без конца пароход — денег стоит.
— А что поделаешь? — ответил Чудаков. — Выход один.
— Что ж, давайте повернем, раз так надо… — вдруг сдался Родыгин, понимая, что в случае удачи, а она была почти несомненной, ему могут и припомнить его излишнее упорство. — Но вы уверены, что, когда повернетесь по течению, зачищать прорезь будете начисто?
— Как выйдет, — ответил Чудаков неопределенно.
— Начисто и тогда вряд ли зачистим, — пояснил Морошка. — По краям, у откосов, камни могут и остаться. Их придется рвать. Поменьше, но маета будет. Трудно со спаровки рвать небольшие камни! Зачастую заряды бросаем мимо. Камень остается целехонек, а рядом другие выворачиваем. Разве это дело? Для зачистки прорези надо бы какой-то особый снаряд…
— Уже делаю, — сказал Родыгин.
Как это вылетело — Родыгин и сам не мог понять. Багровея, он незаметно поправился:
— Готовлю чертежи…
Он уже не мог вынести того, что происходило на его глазах. Морошка только что предложил делать мягкий заряд и додумался повернуть земснаряд по течению. Теперь же, если промедлить, он мог предложить еще и проект нового снаряда специально для зачистки прорези. Это было бы слишком… «Сам сделаю, — мгновенно решил Родыгин. — И я не лыком шит». Конечно, лучше бы поступить более благоразумно: осторожно выпытать у этого лобастого дьявола, какие у него есть соображения о снаряде, и затем уже сказать, что делает чертежи. Но после схватки с бригадой Родыгин не хотел пользоваться даже малейшими подсказками Морошки. «Ничего, сам обмозгую», — успокаивал себя Родыгин. Он хотел доказать Морошке и его бешеной бригаде, что способен сделать многое и без всякой посторонней помощи.
Некоторое время Морошка стоял с опущенной головой. «Не верит», — понял Родыгин. И действительно, не сумев скрыть своего недоверия, Морошка переспросил:
— Значит, уже готовите?
— На днях доделаю.
— Учтите, снаряд должен быть…
— Знаю, знаю, — перебил его Родыгин. — Все уже обдумано. Снаряд будет маневренный, экономичный, что надо…
— И скоро?
— К началу зачистки будет здесь.
Арсений Морошка потянулся было вперед, определенно желая еще что-то сказать, и раздумал: понял, что продолжать разговор бесполезно. Но удержаться от шумного вздоха все-таки не смог…
…Река вновь ожила. Понеслись над нею строгие, зовущие, тревожные гудки. Сначала суда и караваны начали спускаться вниз по шивере.
— Отчего же случилась авария? — только теперь спросил Родыгин.
— Оттого, что киноактрис много красивых, — ответил Морошка.