Когда ребята вынесли на носилках очередную партию кирпичей, Савельич не выдержал и спросил:
— А где ж остальные-то? Почему вдвоем работаете?
Коля Никифоров, не глядя, ответил:
— Дезертиры, вроде вас дезертиры.
— Ишь, ерш какой! Сразу колючки дыбом, — сказал обиженно Савельич и отошел. «Надоело, значит, ребятам, — решил он. — Пороху не хватило… Это, выходит, и у меня не хватило? Дудки! Просто толку в этом никакого не вижу!»
…После неудачного испытания печки Коля ходил подавленный. На переменах ребята, даже Вася, говорили о предстоящих контрольных работах, о готовящемся отрядном сборе, о стенгазете, которую никак не выпустит Зимин, — обо всем, только не о печке.
Перед последним уроком Коля поманил Олега и сказал, что они с Васей решили перекладывать печь.
— Ты будешь? — спросил он.
— Я-то согласен, — замялся Олег. — Мама ругается. Объяснял, объяснял ей, а она… Ну, ты же знаешь ее! Не пускает, и все.
Олег не увиливал от работы, хотя интерес к печке у него пропал.
Наташа слышала этот разговор. Ей было неприятно, что Олег не сумел постоять за себя. Наташе и самой не особенно хотелось толкаться около печника Савельича.
«Ну что поделаешь, — думала она, — не получилось изобретение. Что же мы можем сделать?»
Заметив Наташу, Никифоров спросил:
— Ну, а ты как?
— Я? А зачем ее переделывать? Только время тратить.
— Как время тратить?
— Ты же сам видел, что не получилось. И потом, от меня какая польза?
Коля бросил на Губину взгляд, полный презрения.
Наташу покоробило. Еще никогда она не видела Колю таким злым и колючим.
Подошел Мухин. Узнав, о чем речь, он сказал так:
— Некогда мне, ребята. Нам гараж с отцом утеплять надо, водопровод туда проводим.
— Единоличничек! Водопроводик устраиваешь! — взорвался Вася.
— Когда нужно было, работал, — мрачно ответил Мухин. — Напрасно будете стараться!
— Не получилось, потому что в печке обрыв был, — не уступал Коля.
— Какой там обрыв? Ты же сам вольтметром все время проверял!
Вася Фатеев потянул Колю за рукав.
— Да брось ты, Никифор! Что уговаривать, когда человек не хочет.
Так вот и пришлось Коле и Васе работать вдвоем.
…Когда печка была наполовину разобрана, нашелся-таки злополучный обрыв.
— Говорил я? Говорил? — торжествовал Коля. — Вот он! Вот! Все Савельич виноват. Совсем никакого соединения нет. Конечно, тока не будет! И все из-за Савельича!
— Идем к нему! — закричал Вася. — Пусть знает, что виноват!
Вася уже открыл дверь, чтобы бежать за Савельичем, но Иван Дмитриевич остановил его.
— Я так и знал, что обрыв есть, — сказал он. — Сегодня ночью я все взвесил, пересчитал и в кирпиче абсолютно уверен. Сейчас главное — придумать, как выпускать кирпичи промышленным способом: тысячами, миллионами. А печку можно и не перекладывать.
— Да мы уже ее почти разобрали, папа, — протянул Вася.
Печка надоела ребятам, как говорится, пуще горькой редьки. В комнате было грязно, неуютно, холодно, словно после погрома. Ребята работали в пальто. На Ивана Дмитриевича были накинуты все теплые вещи. Но Фатеев все-таки зяб, потому что высовывал из-под одеяла руки, чтобы делать в блокноте какие-то записи. Василиса Федоровна теряла терпение: негде было присесть пообедать; к стульям, к столам, к шкафам нельзя было притронуться — все было в пыли.
— Когда же все это кончится? — спросила она, возвратившись с работы.
Ребята выбивались из сил, но работали: заново складывали печь. На этот раз по совету Ивана Дмитриевича они не только тщательно проверяли каждое соединение между кирпичами, но и в определенных местах, на стыке каждого пятого кирпича, вмуровывали в печь электрическую розетку. Это давало возможность контролировать каждый отрезок цепи и, кроме того, делая разные сочетания цепей, получать по желанию ток или высокого напряжения при малой силе, или наоборот.
Глиняный раствор ребята делали в корыте. В комнате было тесно, и работать приходилось во дворе. Ударили морозы. Месить глину стало трудно. Коченели пальцы. Раствор получался неровный: местами тяжелыми комками лежала одна глина, местами был один песок.
Савельича, наблюдавшего за ребятами, прорвало. Он поднялся со своего крыльца и решительно подошел к ребятам.
— Да что ж вы, чертенята, в конце концов делаете! Нутро не выдерживает на такую работу глядеть. А ну, живо чайник кипятку несите!