Что могло означать только одно: нелюдь, о которой обмолвился он, близко.
Вот и кони под охотниками навострили уши, не говоря уже про верблюдов новобранцев. Перестав привычно жевать - замерли.
- Поберегись, - сошёл с натоптанной тропинки упырь, юркнув в кусты. И тут же выскочил обратно. - Жуть…
Та презрительно исторгла слизь вслед кровососу. Вовремя. На неё и наступил лапой…
- Одноглазый… - прокричал в испуге Валентин.
Перед единственным оком мелькнули задние конечности верблюда, а следом туда же полетела слюна.
Монстр на какое-то мгновение лишился зрения, а мог и ока, которое ему грозился следом пронзить дикарь.
- Стойте! - остановила охотников от расправы над нелюдью Кира. Она уловила то, что изначально упустили из виду спутники. - Оно испугалось нас.
- Фу-уф… - отозвался упырь, выдохнув облегчённо. - Пронесло.
- Нам твои подробности ни к чему, - перебил его Валентин.
- Ладно, - не стал ничего уточнять кровопийца. - Не хотите ничего слышать, как хотите.
Он услышал приближающиеся шаги. Кто-то очень массивный, сминая кусты, спешил на вопли одноглазого монстра.
Оказалось очередное одноглазое чудовище на пару размеров шире предшественника и во столько же раз выше.
- Мамаша…
- Я-а-а… - отозвалась Кира на писк упыря.
- Нет, это она - мамаша, - не собирался упырь звать девицу. - А мелкий - её детёныш.
- Вот теперь держитесь, - осознал Гром, избегая удара лапой.
- Бежим, - вторила ему Мила.
Уговаривать новобранцев не пришлось. Их тварей - также.
Плюнув в глаз гиганту, Жуть ретировалась следом за ними и упырём. Но далеко они не ушли. Им вдогонку полетели валуны, которые швыряла во все стороны одноглазая громила.
- Не буди лихо, пока тихо, - услышал Валентин от Грома.
Тварь устроила настоящий погром в округе, и вслед за камнями, быстро закончившимися под её проворными лапами, начала метать, вырванные с корнем, деревья.
На головы беглецам посыпалась листва, одновременно с комьями земли.
- Вон там… - приметили охотники холм, а в нём пролом.
Там и скрылись, наблюдая за падающими вокруг них деревьями.
- Интересно узнать, - пытался скрыть испуг Валентин, - лихо ломает стволы или перекусывает?
- Не всё ли равно, - нервничал матёрый охотник не меньше новобранца.
А тут ещё упырь расстарался:
- Нам хана! Вы, куда меня завели, люди?
- А куда именно? - опередила всех с вопросом Кира.
- Это ж логово Лихо!
Деревья снаружи холма перестали с грохотом падать, но тише от этого не стало. Кто-то грохотал иным образом, из-за чего невольные попутчики подпрыгивали на собственных скакунах.
Земляной свод также дрожал и осыпался.
- Кошмар! - приметил Валентин, стремительно приближающегося гиганта.
Видеть чудовище своим оком по-прежнему не могло, зато в полной мере использовало обоняние.
Беглецы своевременно отшатнулись от прохода к стенам логова, прежде чем туда ворвалась нелюдь.
Раздувая широко носовые щели, она пыталось уловить чужие запахи. На один такой, исходивший от упыря и отреагировала, угодив лапой в дерьмо.
Забрызгала не только себя, но и беглецов.
Теперь толку от обоняния не было никакого. В ярости тварь продолжила шарить беспомощно лапами по стенам, положившись полностью на осязание.
А следом и слух не подвёл её.
Беглецы подались прочь из укрытия, проскочив меж нижних конечностей чудовища.
- Вот достало, лихо одноглазое, - держась за Киру, смотрел назад Валентин.
Та больше не упрекала его за то, что он сжимал руки не всегда на её талии, чаще на груди. Значит, ему так было удобнее держаться. Тогда смысл его винить за это. К тому же сама сделала выбор в его пользу, в своё время. Теперь уже поздно метаться. Он всё равно лучше, чем дикари или упырь.
Иной раз, замирая на какой-то миг, чудовище прислушивалось, и, улавливая топот животных под беглецами, продолжало стремительными скачками приближаться к ним.