– Варианты всегда есть, – ответил он. – Допустим, найти Колодец.
– Отличный вариант, – согласился я. – Еще можно найти Святой Грааль или лампу с джинном. А то еще можно поймать единорога.
– Единорогов на Озимандии нет, – серьезно ответил Gleo. – По крайней мере, я ни одного не видел. А Колодец – есть. Я его видел. Все его видели.
Здесь он был прав, Колодец действительно видели все, кто хоть немного интересовался событиями на Озимандии. История тогда вышла эпичней некуда.
Дело было еще в первые месяцы освоения планеты, когда колонисты разъезжали по ней, у кого куда глаза глядят, не задумываясь об опасных и безопасных зонах – все зоны считались одинаково опасными. Парень из Колумбии по имени Эдмундо Кармона колесил по горам где-то далеко к востоку от Симмонса: точных координат никто так и не установил, хотя очень многие пытались. Заметив слабое свечение, просачивавшееся из узкой расщелины, он остановил свою «Крысу», пробрался внутрь и осмотрелся.
То, что он увидел, надолго завладело воображением людей и здесь, и на Земле. Труба диаметром метров пятнадцать, уходящая глубоко под поверхность планеты – насколько хватало глазу. Не исключено, что на многие километры. И вся ее поверхность была покрыта цилиндрами, сквозь поверхность которых пробивалось хорошо знакомое каждому колонисту зеленоватое свечение. ЭОН. Множество баков с десятками, если не сотнями единиц ЭОНа в каждом. Невероятное, фантастическое богатство, сконцентрированное в одном месте. Настоящая пещера Али-Бабы.
Глядя на это великолепие, стример успел только помянуть Деву Марию и отпустить какое-то испанское ругательство. Секунду спустя стрим прервался, и больше Эдмундо Кармону никто никогда не видел.
На следующий день в сети появился ролик с последними минутами стрима Эдмундо, мгновенно ставший хитом. Выложили его с только что созданного аккаунта,
С тех пор не проходило месяца, чтобы не объявился очередной сетевой персонаж, утверждающий, что он смотрел тот стрим Эдмундо с самого начала и точно знает, где находится Колодец. Все они, конечно же, называли абсолютно разные места, как правило, удаленные и опасные. Поначалу находились охотники бездумно следовать подобным наводкам, но когда количество погибших и пропавших без вести перевалило за сотню, энтузиазма изрядно поубавилось, а проходимцев стали просто банить.
– Несерьезный это разговор, – продолжил я. – Причем тут вообще Колодец? Надо смотреть на вещи реалистично.
– Это гораздо более серьезный разговор, чем ты думаешь, – ответил Gleo. – Колодец действительно существует, и я могу привести тебя к нему. Ну, думаю, что могу.
По моей спине пробежал легкий холодок. Опыт общения с Gleo подсказывал мне, что это не просто досужий шутник, и что слов на ветер он бросать не будет.
– Слушай, это все звучит, как какой-то бред, – начал я. – Но если даже представить на секунду, что я тебе поверил, то… нет. Допустим, Колодец существует. Допустим, я его найду. Что дальше? Я просто приеду в Симмонс и скажу: «Здрасте, я теперь самый богатый человек на Озимандии, поклонитесь мне в ноги»? Да самое лучшее, что со мной случится, это то, что «Юнити» предложит мне миноритарный пакет в обмен на право разработки Колодца. А если я откажусь, то меня просто пристрелят, и ничего им за это не будет, вот и весь разговор.
– Все так, – голос Gleo звучал удовлетворенно, словно именно к этой мысли он и хотел меня подвести. – Один ты ничего не сможешь. Это значит, что ты должен быть не один.
– Я не хочу быть не один, – ответил я, присев на плоский валун и уставившись на перечеркнувшую небо полоску Млечного пути. – Не хочу.
В последние мои дни там, на Земле, мои приятели очень старались, чтобы я «был не один». У этих людей, большая часть которых к тому времени уже не работала, было слишком много свободного времени. Все эти дурацкие, не нужные ни им, ни мне посиделки в дешевых кафешках, виртуальные встречи в массовых играх, какие-то вечеринки без повода с выпивкой и свальным грехом. Я не раз слышал от них фразу, что это, дескать, поможет мне ощутить вкус к жизни, но у этой жизни вечером был вкус текилы, а утром – анальгина. Мне хотелось такую жизнь выплюнуть.
Я никому из них так и не сказал, что отправляюсь на Озимандию. Не видел смысла.
– Ты считаешь, что одному быть проще? – осведомился мой собеседник.