нить, то ещё со времён когда наши предки были язычниками, и после конечно, традиции ведь сильны, да, в общем то и до сих пор, на масленичной неделе пекут блины приветствуя приход весны. И жгут чучело зимы. Одно слово — христиане. Ну, так вот, что я хочу сказать, издревле пекли блины и так исторически сложилось, что были они в форме солнца, но это нас сейчас мало интересует, главное что пекли и использовали ясное дело не кастрюлю, а сковородку. И царские особы, я уверен, держали на видном месте, как напоминание, золотую сковородку. И Крупская, я уверен, напоминала Ильичу, что первое оружие пролетариата это как раз сковородка. Кто бы мы были без неё? Определились бы мы как человечество, как человеки разумные, в конце концов? хочу я вас спросить. Вряд ли. Так что как ни крути, а сковородка оставила свой след в истории и ещё какой оставит в будущем! Зал взорвался громкими и продолжительными аплодисментами. Когда они отзвучали и таблички с данным словом были опущены помощниками, ведущий наклонился к Владу, протянул ему руку и сказал «Спасибо за такую речь. Сегодня с нами был мастер сковородочного слова, поборник сковородочного дела и вообще самый сковородочный человек — Влад». С этими словами и Влад и ведущий поднялись из кресел и под музыкальную заставку, которую тут же включили помощники, направились рука об руку к правым кулисам. Проводив дорогого гостя, ведущий вернулся на своё место, а Влад пошёл дальше, влекомый слабым светом, исходящим от очередной сцены. Он вышел из-за кулис слева и оказался в небольшой пещере с низкими потолками, стены пещеры были видимо каменные, но рассмотреть их не позволяло отсутствие должного количества света. Весь свет, тот самый, который он видел из-за кулис, был от свечей, расположенных по стенам, как бы в нишах, на разной высоте, отчего казалось, что над обстановкой поработал какой-нибудь дорогой и модный дизайнер. Посреди комнаты стоял низенький журнальный столик круглой формы, на котором были изображены два скрещенных меча — синий и красный. В невысоких мягких креслах справа и слева от Влада сидели двое, третье пустое кресло предназначалось ему. Он сел и стал рассматривать собеседников. Первый был одет в бежевого цвета хитон с отложным воротником чёрного цвета, его приятное открытое лицо окаймляла небольшая бородка русого цвета, а на лоб падала такого же цвета чёлка. Влад подумал, что если бы прямо сейчас одеть его в холщовую подпоясанную рубаху, липовые лапти и дать гармошку, то он запросто сошёл бы за жителя деревни центральной России времён Лермонтова. Второй же, в какую бы одежду его ни одень, не сошёл бы за русского ни при каких обстоятельствах, просто не было на Руси таких времён, когда бы там могли быть такие люди, и хорошо что не было, подумал Влад, надеюсь что и не будет. Этот второй был одет в чёрную хламиду, которая была мешковатой и обтягивающей одновременно, так что придавала одетому в неё одновременно расслабленную и напряжённую позу. На ум Владу пришло сравнение разве что с японским кимоно, там была та же расслабленность, ведь под такой одеждой кажется, что её носитель находится в состоянии покоя, хотя на самом деле он может находиться в состоянии предельной концентрации, готовый в любую секунду отразить любой выпад в его сторону. Но в отличии от одежды самураев, эта чёрная хламида не несла в себе ничего из того чем так дорожили в Японии, да к слову дорожат и сейчас. Образ, не сулящий противнику ничего хорошего, завершался чёрной маской с узкими прорезями на месте рта и двумя горящими красным огоньками на месте глаз. Его непроизвольно передёрнуло от вида второго собеседника и он обратился к нему «Не сочтите меня излишне бестактным, но я попросил бы вас снять маску, всегда приятнее разговаривать с человеком когда видишь его глаза». Человек в чёрной хламиде слегка наклонил голову и осведомился «А кто вам сказал, что я человек?». Влада передёрнуло ещё раз. «Ну, полно», сказал человек в чёрном, «я просто шучу» и протянув руки к лицу снял маску. Под маской оказалось слегка худощавое лицо, с тонкой полоской невыразительных губ, а с головы и практически до самых плеч спускались чёрные, как крыло ворона волосы. Человек в чёрном улыбался и как не странно его улыбка была вполне добродушной, не смотря на его мрачный образ. Положив маску на стол, он откинулся в кресле и стал выжидательно смотреть на Влада. Человек в бежевом хитоне посмотрел на своего оппонента в чёрном, потом на Влада и поинтересовался «Ну что, какую тему сегодня поднимем, господа?». Влад поймал его взгляд и ответил «Сегодня я бы хотел поговорить о том, что такое хорошо и что такое плохо?». «Согласен», сказал человек в чёрном, и закинув ногу на ногу обхватил колено сцепленными в пальцах руками. «Ничего не имею против», с мягкой улыбкой сказал человек в бежевом, и поглядел на обоих своих собеседников, как бы приглашая кого-нибудь из них быть первым. Первым слово взял Влад. Знаете, смотрю я на эту вашу ситуацию, и она мне всегда напоминает то, что происходит на нашей голубой планете, только всё гипертрофировано до масштабов галактик или даже вселенной. Ведь по сути, всё тоже самое. Взять хотя бы эти ваши песчаные планеты. Там только и есть, что рынок, где продают старые запчасти, и где нет рабочих мест, так что любой подросток понимает, что когда придёт его черёд зарабатывать, ему придётся искать своё место где-то не здесь. И хотя до сих пор существует поговорка, что где родился, там и пригодился, для многих она уже настолько не актуальна, что впору вычёркивать её из словарей великого и могучего. И всё это, согласитесь, очень перекликается со странами третьего мира, где всё что есть — это базар, а хочешь заниматься чем-то ещё, тогда твой путь лежит в другие страны. И называя любую такую страну, ты так и видишь запорошенный песком рынок Татуина и средних лет мужчину бредущего сквозь пески к своей лачуге, где его, несомненно, дожидается жена, сварившая нехитрую похлёбку, да сын, играющий со старыми запчастями от роботов. И как сказал бы сейчас кто-нибудь из зубоскалов «Тяжёлое детство, каменные игрушки, прибитые к полу», такое мог бы сказать только тот, кто с таким не сталкивался. «Да», сказал человек в чёрном, «и такие планеты существуют, существовали и наверное будут существовать всегда, так сложилось исторически. Ну что поделаешь, если на этих песчаных планетах рождаются люди, а кроме песка и базара там ничего нет?». «И что вы предлагаете?», спросил человек в бежевом, «чтобы люди там не рождались?». «Отнюдь, у меня и в мыслях такого не было. А вот вам я вижу в голову это приходило». «Не передёргивайте мои слова», с мягкой улыбкой парировал человек в бежевом и продолжил «и всё же что вы предлагаете, как вам всё это видится?». «А что собственно плохого в нынешнем состоянии дел? Молодые предприимчивые люди покидают свои планеты и отправляются на поиски лучшей доли. Кто-то, конечно, находит на свою «долю» приключений, становясь контрабандистом, например, но так это их выбор, можно же честно прибыть на другую планету и заняться каким-нибудь не противозаконным делом, пусть даже и стать охотником за головами, но это будет законный промысел. Мы со своей стороны совершенно не против, главное чтобы налоги не забывали платить, с гонораров», сказал, во весь рот улыбнувшись, человек в чёрном, «а что вы по этому поводу думаете?» обратился он к оппоненту в бежевом. «Я думаю», начал тот, «что вы прямо таки готовы куда угодно распихать нашу молодежь, лишь бы на глаза не попадалась. А как насчёт стариков, которые не могут покинуть своих планет? Как им быть? Моё мнение, и оно не только моё, что нужно такие планеты обустраивать, школу там построить, детский сад, больницу даже. По возможности захватить территорию постройками и удержать…там людей, чтобы они на местах были, а не шлялись по заграницам в поисках приключений и лучшей жизни». «Доля логики в ваших словах есть», парировал человек в чёрном, «почему бы и не вкладывать деньги в развитие инфраструктуры и общего блага, тем более что есть хорошие примеры, где богатства земли в виде нефти принадлежат народу и в равной степени распределены между ним, так что, не смотря ни на какую пустыню вокруг, им уже не нужно никуда ехать, чтобы быть богатыми и счастливыми, а совсем наоборот к ним едут все, чтобы хоть как-то приобщиться к тому и другому. А по поводу нынешних ваших попыток, привязать человека к месту, ну не знаю, может стоить ещё пенсионный возраст увеличить, а?». «Это вынужденная мера, вы на другие планеты посмотрите, там давно уже возраст подняли и ничего», ответил человек в бежевом. «Так там давно и живут лучше, им можно и поднимать, хотя я бы оставил на прежнем уровне, если честно. Люди и так всю жизнь трудятся, почему бы хоть в старости не отдохнуть», ответил человек в чёрном. «Ваши мнения я услышал», сказал Влад, «позвольте теперь мне подвести итог. Я так понимаю, что какая бы сторона силы не правила, всё равно будут недовольные. Если будет либеральное правление найдутся те, кто скажут, что много свободы даёте, так можно и планету потерять, поналетят всякие из других галактик и останутся на ПМЖ, а ты их корми и пособия давай. Другие же скажут, что надо быть человечней и почему бы не помочь другим, если им хуже, чем нам. Когда только помочь себе, вот в чём вопрос. Разумеется, будут недовольные и жёстким правлением, сколько можно гайки закручивать, да ремни затягивать,