Иду к возвышению. Танцую. А в душе горю на самом ярком и опасном огне. Извиваюсь у шеста, смотрю на него, словно он Бог: красивый, желанный. Играю. По-другому никак.
Я даже позволила себе чуть больше. Подошла к нему и водила руками по его телу. Заставила себя, переступила.
Мучение заканчивается через пять минут. У меня в руках пять тысяч. На большее он не раскошелился. Мерзавец. Ненавижу. Эта ненависть читается во взгляде, уверена. Но он молчит. Молча проходит к своему столику и высматривает другую. Ему нужно разнообразие. Мое тело он уже изучил. Могу поспорить, в мыслях делал со мной невообразимые вещи. Я видела это у него во взгляде, читала в словах.
- Нинель, поднимись к Олегу. Пожалуйста, - Игнат подходит практически незаметно. Взгляд опущен, на меня почти не смотрит. Мажет только, и все.
Холодок прокатывается по клеточкам, охлаждает.
Олег.
Его я тоже ненавижу.
Но тело реагирует.
Я словно чувствую его взгляд, его руки на себе…
- Зачем?
Игнат молчит. Но смотрит в глаза. Они красивые даже при таком свете. Темные, шоколадные какие-то. Он как-то грустно ухмыляется. Так делают проигравшие.
- Нинель. Так надо.
Поднимаюсь, а в душе закипаю. Бурлит там все, кипятком обжигает. Волнение в каждом шаге, в каждом вздохе. Мне страшно. Страшно быть с ним один на один, страшно то, что будет в его кабинете.
Лестница кажется очень крутой, неудобно подниматься. Замедляюсь и перевожу дыхание. Руку прикладываю к груди. Сердце бьется очень часто. Того и гляди выскочит. Это становится больно.
Стучусь в дверь. И чего-то ждут.
- Заходи, - его голос разносится эхом. В моем сознании. В голове вообще пусто. Ни одной мысли. Даже воспоминания покинули меня. Пустота и одиночество. И его голос, некогда такой любимый. А сейчас он властный, повелевающий. Ослушаться, значит, нажить себе врага. Такого Ольшанского я не знаю.
- Добрый вечер.
Снова желание прикрыть грудь. Хоть маленьким клочком ткани.
Олег обводит меня хищным взглядом. Вглядывается в каждую клеточку, что начинает гореть в его ореховых глазах. Душно. Чрезвычайно. Мне нужен кислород, глоток свежего воздуха.
Только… мне нравится это взгляд. Из всех присутствующих здесь мужчин, только под его взглядом мне и жарко.
- Привет, - его голос низкий, вибрирующий.
Дыхание замедляется. Кажется, что теряю сознание.
Ольшанский в белой рубашке, рукава закатаны. В руке бокал с янтарной жидкостью. Сексуальный и возбуждающий.
Ох, какая ты грязная, Нинель.
Вспоминаю наши ночи. Их было не так много, но каждая отзывается томной болью внутри.
- Как приват? - он видел, наблюдал за мной.
- Замечательно.
- И все? Все твои слова? - он приближается ко мне медленно. Каждый шаг - несколько ударов сердца.
Отвожу взгляд в сторону. Когда смотрю на него, в его глаза - вижу того Олега, что знала. Нежного, страстного, любимого. А сейчас передо мной другой человек.
- А что ты хочешь услышать?
- Что ты делала? - уже шепчет на ушко. Вибрирующий голос заставляет покрыться мурашками. Я в его власти. Понимаю это. Только часть меня сопротивляется этому. А другая…
Приближаюсь к его лицу. Горький табак врывается в поры. Запах настолько тяжелый, что я чувствую его своей кожей. Он давит. А в животе закручивается спираль удовольствия и какого-то кайфа. Неправильный кайф, запретный. Я в этом ему никогда не сознаюсь.
- Танцевала. Мои руки гладили себя, ласкали. Глаза прикрыты и я много, что представляла, когда он на меня смотрел.
Отхожу. Черным взглядом бью его. Хлещу жестоко. И получаю удовольствие, когда его кадык дергается, он сглатывает слюну, пальцем проводит по подбородку. Ореховые глаза становятся темными. Бликов нет.
- Тебе понравилось?
- Нет.
Смотрим друг на друга. Ни улыбок, ни флирта. Он хочет меня, я это знаю.
В его кабинет заходит один из официантов с подносом. На нем закуски и два бокала.
- А ты не терял времени. Подготовился, да?
- Ты говорила, что любишь маслины.
- Заставишь их есть? - обхожу столик и усаживаюсь на диван. Ноги еще трясутся. От его взгляда, его запах, такого мужского и развратного. Боже, его запах и правда развратный. Я как шлюха готова выполнить любое его желание.
- Сама захочешь, - говорит слегка грубо.
Ольшанский присаживается рядом. Очень близко. Я чувствую его. Между нами нет свободного пространства. А я не отодвигаюсь ни на миллиметр. Хочу, чтобы горечь табака захватила меня полностью. А еще сладость. Сладость момента и нотки его парфюма. Может он то и сводит меня с ума. Не алкоголь, не близость такого мужчина, а просто сладкие ноты какого-то цветка. Душного, немного приторного.