Для Феодора, по большому счёту, не было разницы между Городцом и Всеволожском. И то, и другое — паства. Окормляемая и постригаемая.
Держать и доить. «Держать» — под своей рукой, «доить» — в свою кису. Уничтожать Всеволжск на радость Радилу… С какой стати?
Радил, однако, всунул своих людей в караван. В надежде на то, что епископа и людей его «примут по чести» — будет возможность посмотреть Всеволжск, вызнать судьбы «замолчавших агентов».
Урюпа в Балахнинском бое был ранен. Выбрался, отлежался. С установлением зимнего пути снова послан во Всеволжск.
— Тута, уже перед уходом нашим, он… Ну, Радил… и говорит: «А ещё вызнай из чего тую горючую воду делают. Которую ты в Балахне видал и мне сказывал. А как сыщешь — набери поболее. Да… да запали кубло это воровское! Чтоб всё пеплом пошло! Чтоб ничего там живого, чтоб место пустое…! А допрежь всего — запали дом, в котором зверевы сучки живут. Чтобы все ехидны те погорели! Чтоб самого Зверя — тоска взяла! А его, коль будет случай, прирежь! Намертво!».
— Вона как…
— Ха. А ты думал? Ты ж ему — будто кость в горле. Он же ж из-за тебя света белого видеть не может! Всякого разного обещал, коли сделаю.
— Много?
— Не. Много — я б не поверил.
— Ладно. Позову писаря. Ты ему это всё подробненько расскажешь. Чтобы записал. Как меня извести велено, как город мой спалить. Каких ещё подсылов слал. Другие дела его, с убиением, с грабежом, про которые знаешь.
Напомню: поджог и конокрадство — два тяжелейших преступления на «Святой Руси». За убийство — есть варианты установленных законом вир. За эти два — не откупиться. Только — «на поток и разграбление».
Приказ: «запали кубло воровское!» допустим только на войне. Радил — чиновник, наместник Суздальского князя. Боголюбский начал против меня войну? — Нет. Телеграфная линия на Боголюбово заработала нормально. Каждый день, если нет тумана или снегопада, я получаю от Лазаря сообщение.
Похоже, Радил превысил свои полномочия, начал «частную войну».
Это — не про Blackwater. «Частная война» — довольно распространённое явление в средневековье.
Простой человек взял в руки оружие и пошёл убивать соседа — убийство, разбой, мятеж, восстание. То же самое делает государь — государственная война. А вот если за дело берётся чиновник или аристократ среднего уровня, то война «частная».
Какой-то чудак послал людей сжечь город в сопредельном государстве, убить государя…
Прямо — «Выстрел в Сараево»! Хуже! Чистый casus belli — «случай (для) войны».
Только воевать с Суздальским княжеством я не хочу. И, соответственно, не могу — с Радилом.
Не худо придумано: если у Урюпы «дело выгорит», в смысле — Всеволжск сгорит, то можно будет прийти на Стрелку с «гуманитарной миссией», «помочь погорельцам». По-соседски, по-христиански, по-русски: Городец — ближайшее русское христианское владение, очень естественное действие.
И… прибрать оставшееся.
Если Урюпа попадётся на поджигательстве, то я, в порыве возмущения, кинусь к Городцу сносить Радилу голову. И стану злобным агрессором, «нападанцем на Святую Русь». Которого — «давить купно».
А если «проглочу молча», то можно будет ещё какую гадость придумать. Главное: «взлетать как ракета» — перестану, буду тратить силы и время на защиту, на восстановление.
Радил не предусмотрел одного — Урюпа заговорил. До убийства, до пожара. Ни пытками, ни подкупом — толку от него было бы не добиться. А вот вкус свободы… Вкус «бабы, тепла, хлеба, мира»… Вкус прощения прежнего. То, о чём Радил знал, но не ощущал: с Всеволжска выдачи нет, прежние прегрешения списываются, все пришедшие равны…
«Видят, но не разумеют».
Он — знал. Но «разуметь» — учитывать при планировании, предусматривать последствия, возможные варианты… Не хочет, не может. Тошно, противно… Как всё, связанное со мной.
Первое, что пришло мне в голову: а не стукануть ли Боголюбскому?
Тема-то чисто бюрократическая: подчинённый превысил свои полномочия. Вышестоящий применяет соответствующие дисциплинарные меры, дабы привести чудака в русло общей «генеральной линии».
Ага. Считаем возможные исходы.
1. Боголюбский не поверит. Обругает меня дистанционно, велит прекратить распрю. Радил притихнет. И станет гадить… изощрённее. Например… Весной будет, вероятно, караван с Верху. Ярославцы, новгородцы… Я его ниже Балахны не пропущу. Придумаю причину. Купчики возмутятся, Радил «огонька» добавит. Какая-нибудь провокация с кровопролитием… И я — в дураках. В смысле: противу государя — вор.
При уже установившейся, после «ложного доноса», неприязни… и моей от Андрея зависимости… будет больно.
2. Боголюбский мне поверит. Радилу — укажет. Выговор. Можно — «строгий, с занесением в личное дело». Тот — извиняется, кается. Дальше — см. выше. Тот же вариант «с гаденьем изощрённым».
3. Боголюбский Радила с Городца снимает. В опалу или на плаху — не существенно. Придёт новый посадник. И будет — по-прежнему. Конфликт-то интересов между Городцом и Всеволжском — объективный!
Или Городец — «передовая крепость» Ярославля, или — «тыловая крепость» Всеволжска. Ну, или — Пустой Городец. Как после Едигея.
О! Дошло. Слава марксизму! Который заставляет понимать «классовые интересы», здесь — сословно-групповые. Что позволяет делать предположения о поведении совершенно неизвестного человека. Просто — он из той группы. Класс — средневековая аристократия, феодалы. Подкласс — служилое боярство. Ещё бывают: военное, родовое, торгово-ростовщическое. Кто с чего преимущественно живёт. Они, конечно, все разные. Но общее видно: цель — аллод.
Тогда… Остаётся четвёртый вариант.
4. Радила — убрать, Городец — взять.
Хреновастенько… Где тут моя губозакатывательная машинка…? — Факеншит! Есть другие варианты?!
Радила надлежит… иллюминировать. Просто отзыв, перевод в другое место — не годится. В Городце и селищах вокруг — полно его должников, клиентов, «милостников». Даже будучи удалён из Городца, он будет, через своих людей, продолжать гадить. Просто — «по злобé».
Взять Городец… Не допустить появления в нём другого… экземпляра со сходными классовыми интересам. Иначе — опять.
Чёртов марксизм с его неизбежностью!
Взять Городец под себя без согласия Боголюбского — нельзя. Убедить? Ничего в голову не приходит. Делать «Пустой Городец»…? — Что я — Едигей какой-нибудь?
Для начала я провёл «зондаж с информированием» — нормальные игры в эпоху «развитой бюрократии».
Выжимку из информации Урюпы отправил в Боголюбово. Лазарь там доложил, через день пишет:
— КАЮБ ВВИ вел сла он Урюп др вор БЛ. (Князь Андрей Юрьевич Боголюбский Воеводе Всеволжскому Ивану велел слать оного Урюпу с другими ворами в Боголюбово).
Андрей хочет сам проверить достоверность информации. Путём пытки её носителя.
Я, естественно, отвечаю, что Урюпе, по прежним делам его — от Боголюбского ничего, кроме казни под пытками, быть не может. Иначе выйдет, что Андрей собственный закон на своей земле не исполняет. А я человека «на суд и расправу» не выдам. По его же, Андрея Боголюбского, решению. Которое «Указ об основании…».
— Не верит мне — пусть шлёт своего человека. Хоть бы того же Маноху. Поговорить — дозволю, пытать… только с моего разрешения.
Боголюбский от такой моей наглости… замолчал на три дня. Снова: его само-державность входит в конфликт с «закона исполнением». Его собственного закона.
Я же обдумывал ещё одну тему.
А как так получилось, что у меня под боком такая «вражья сила» образовалась?
Разбор показывает — сам дурак. Что не ново.
Точнее: неверная оценка динамики изменения приоритетов в условиях ограниченности ресурсов.