— Ахах! — всплеснула руками Настя. — Как вы можете что-то оценить, если вы мне рта не даете открыть?
— Хм, ну я вам давал возможность, как вы выразились, открыть рот. Только из этого ничего хорошего не вышло.
Вдруг ее щеки покраснели, губы округлились в аккуратное «О». Она медленно спустилась глазами от лица по груди, и остановила взгляд на пахе. Кровь моментально прилила к члену, и я закинул ногу на ногу в попытке скрыть внезапную эрекцию. У меня перед глазами стояла картинка обнаженной Насти, с бутафорскими крылышками за спиной. Ладони взмокли, сердце ускорило ритм. Затем губы девушки сомкнулись, уголки приподнялись в улыбке. Развратный взгляд также медленно пополз вверх.
— Артем Владимирович, — голос Насти стал тише, — я понимаю, на что вы намекаете. Но вы ведь тоже не ангел. Давайте не будем друг другу отравлять жизнь? Я уверена, мы сможем найти компромисс.
Ну надо же! Она со мной еще торговаться собралась или мне показалось? Может быть она раскусила меня? Каким-то неведомым образом прочитала мои грязные мысли? Хотя какая разница, что она там себе придумала! Фантазировать не запрещено. Или девочка решила предложить мне себя? Явно не от великой симпатии. Скорее всего думает потрахаться, а потом обвинить меня в домогательствах и изнасиловании. Ха! Какой глупых ход. Надо быть идиотом, чтоб купиться на это. У себя в голове я мог представлять ее какой угодно, в любых позах, хоть со следами спермы на лице. Пока это не реальность, Настя ничего не сможет мне предъявить.
— Ваши чары не действуют на меня, мисс Кравец, — фыркнул я презрительно. — Чем тратить мое время, вы бы лучше занимались учебой.
— Чары? — ахнула Настя. — Какие еще «чары»? Артем Владимирович, вы видно неправильно меня поняли…
Ну да, конечно! Неправильно я ее понял! Как можно понять неправильно столь жирный намек? Анастасия, как и все девушки ее возраста, не обладала достаточным красноречием и изворотливостью для тонких и изящных намеков. Слишком просто и топорно.
— Все я правильно понял, — я снова подкатился к столу. — Милая леди, вы не первая и не последняя, кто пытается «найти компромисс» подобным образом. Чтобы вы впредь не позорились, а я не испытывал мучительный испанский стыд, глядя на вас, уясните тебе одну простую и незыблемую истину: я не сплю со студентками.
На лице Насти отразилась целая гамма эмоций: гнев, обида, горечь поражения и что-то еще. Что-то непонятное, не совсем уместное. Я не сразу понял, в чем дело. Осознание холодным потом прокатилось от затылка по спине вниз минутой позже.
— Только со стриптизершами, — пробормотала она чуть слышно, и тряхнув волосами, громко произнесла, — Мне жаль, что мы друг друга не поняли.
Настя запустила руку в сумку, достала черный пузырек с зеленой этикеткой, поставила его мне на стол.
— Вам пригодится, — сказала она, вставая со стула.
Под кожей черной жижей расползалась тревога. Неоформленная, сумбурная. Эта шл*шка трахается с кем-то из владельцев того клуба. Видела по камерам, как мне сосала стриптизерша или что? Она меня шантажировать собралась?
— А ну стой! — догнал я ее у двери, и схватив за локоть, развернул ее к себе. — Что за выходки?
— Вы о чем, Артем Владимирович? — невинным голосом произнесла эта стерва. — Пустите, мне на пару надо…
Надо было отпустить ее, а еще лучше сделать вид, что я не понимаю о чем речь. Но меня несло, как коня с имбирем в заднице. Я прижал ее в двери, и злобно прорычал:
— Не играй со мной, девочка. Проиграешь.
Настя смотрела на меня с вызовом из-под опущенных ресниц. Поверх всех прежних эмоций на лице играл триумф. Словно она выиграла какой-то неравный бой.
Я не знаю, что переклинило у меня в голове. Мы стояли близко, я держал ее за локоть, она прижималась спиной к двери. Одна дурманяще пахла огнем молодости, миндальным маслом и свежестью. Я ненавидел ее в ту минуту всей душой. Наверное, она меня тоже. Если бы Настя начала возмущаться, строить из себя оскорбленную невинность или что-то подобное, я бы наговорил ей гадостей, и она мне, скорее всего, тоже. Мы бы поругались откровенно и громко. Я бы смог потом написать на нее докладную. Ее бы жалоба осталась бы без ответа, а мне было бы проще от нее избавиться. Да! Мне надо было от нее избавиться! Уничтожить, как врага собственного спокойствия! Ах, если бы Настя сказала бы только какую-нибудь наглость. Но она только облизала губы, и тихо так, с еле слышной дерзостью, произнесла:
— Я все же попробую, Артем Владимирович.