— А разве это плохо? Мы развиваем культуру, мы достигли больших успехов в просвещении простого английского народа, да и в Европе — в той же Франции, или Германии. А Япония? Сколько она делает для процветания азиатских народов? Нет, дедушка, ты не прав, цивилизованные нации заботятся о сохранении всех неразвитых племён.
— Да. Но какой ценой? Индийскую культуру мы отбросили фактически в дикость. Китай с его тысячелетней культурой ограблен японцами. Много можно говорить, а вот исправить, к сожалению, уже нельзя, и от этого мир становится беднее. Я, молодой идеалист, пытался изменить мир, сделать его лучше. Имея деньги, влияние — почти безграничное, и что самое главное — тоже безграничные знания, я всё же ничего не смог сделать. Так — некоторые послабления здесь, там... Видимо, я не нашёл точки бифуркации, воздействие на которую способно изменить наш мир — думал я тогда.
— А сейчас что ты думаешь?
— А сейчас я сравниваю наш мир с женщиной. Тебе будет понятна такая аналогия, Кэти. Вот женщина подкрашивает лицо, вот она меняет форму губ, разрез глаз — но стоит только смыть краску и в зеркале отражается то, чем одарила её природа.
— Сейчас стало модно прибегать к помощи хирургов, — бросила в сторону Кэтрин. — Говорят, будто они могут полностью сменить лицо, сделать человека другим.
— Действительно так, дорогая. Но какой глубокий наркоз нужен для этого? А представь, что лицо меняет целый мир? Земля останется, а человек будет стёрт, полностью, и придуман другой. Тогда, много лет назад, я сожалел, что у меня нет соратников, единомышленников. Сотрудников много, подчинённых много, меня окружали исполнители, честные, добрые, но всё ж... А революция — это не по мне, да и некогда было — умер Джейкоб и на меня свалилось управление его империей. Я много думал о нашем мире. Ведь он тоже чьё-то отражение. Тень мыслей человека, оторванная и вольно плывущая по водам мироздания. И как ты не старайся изменить её — она всё же будет соответствовать заложенной программе развития.
— Но как-то же отражение оторвалось? Дедушка, вы противоречите себе. Ведь если мир отпочковался, то он стал самостоятельным! Отличным от мира той же Джипси, от других миров, от всех этих пятьсот двенадцати сопряжённых пространств и тех бесчисленных отражений от них, о которых предупреждал Панов!
— Это так, он отличен от других, но не может быть отличен от мира своего творца. Он может пойти чуть по-другому, развиться несколько иначе, но в основе всегда будут лежать не умственные заключения — ни наши, ни того, кто придумал данное отражение. В основе будут лежать принципы душевные, или духовные. Вот пример тебе: материально-производственные принципы, ставшие ненужными, можно сменить, а, к примеру, снобизм создателя нашего отражения печатью ложится на всё. Замечу, что и ты, и я, каюсь, называем не принадлежащих к нашему кругу людей дикими.
— Сэр! Прошу прощения за реплику, неприличную для юной леди, но это единственное, что просится на ум. Вы позволите?
— Конечно, дорогая, мне даже интересно!
— Идеализм и поповщшина!!! — Кэтрин, выпалив это, отвернулась к окну, а старый барон засмеялся — легко, с видимым удовольствием.
— Пусть будет так, всё же приятно, что в таком преклонном возрасте я слыву идеалистом. Обычно, идеализм -удел юношей. Но — мы забыли о наших героях. С твоего позволения, Кэтрин, я вернусь к ним. Итак, получив по голове, — тут старик приподнял шляпу и, подтрунивая над внучкой, манерно поклонился, — и, валяясь у ног «зверей-садистов-охранников», наш Айвен был совершенно...
— Был дезориентирован, — фыркнула в ответ внучка.
— Нет, с этим, как раз, всё было в порядке. Скажем так: Айвена обездвижили...
***
— Босс, утечка экспонатов нейтрализована. Двое обездвижены. Объект «Зиро» исчезла. Да, применила самоспасатель. Какие будут указания? Да... да... Понял!
— Эй, ты... этот... как там тебя? Поднимайся. Прогуляемся в безопасное местечко.
Сильные руки вздёрнули Айвена вверх. Он покачнулся, но удержался на ногах.
— Пойдём, пойдём! Не притворяйся, что не можешь ходить.
— Тащите его на руках! До места не так далеко. Да что они там медлят. Эй, на «черепахе», живее.
— «Черепаха» — танк высшей защиты разработан Солом ещё во времена первых проникновений в сопряженные пространства«, — подумал Айвен, и в голове вспыхнула картинка громоздкой машины на силовой подушке.«Используется службой безопасности Института для борьбы с Неизвестными Высшими. Имеется оборудование, полностью блокирующее спонтанные межпространственные перемещения. Обычно находится в резерве из-за сложностей в управлении и низкой скорости»... — продолжала поступать информация, а в уме крутились схемы узлов, электроники, и прочей начинки «черепахи».