— Я надеюсь, ты не забыл свой костюм, — сказала Глория Финну, когда они поднимались вверх по лестнице в комнату для гостей.
— Не забыл, — ответил Финн.
За спиной Глории Тара показала язык Финну, словно непослушная школьница, которую ведут в учительскую, а он ловко ущипнул ее.
— Нам предстоит официальная встреча? — невинно спросила Тара. — Дело в том, что я не взяла ничего подходящего.
Глория винтом развернулась на месте и уставилась на Тару большими от удивления глазами.
— Это же Лиззи и Пьер из семьи Бейли-Монтфорд, — с каким-то недоверием сказала она, словно бы сам факт встречи подразумевал такую официальность. — Неужели ты не помнишь? Они были на вашей свадьбе!
Тара помнила многое со своей свадьбы. Она помнила даже пожелания, которые щедро раздавались ей и Финну.
— Было дело, — преднамеренно туманно ответила она.
— Пьеру принадлежит компания «Би-эм магнум фениче»! — прошипела Глория. — Их семья владеет делом уже двести лет. Лиззи всю одежду покупает в Париже.
Именно это больше всего не нравилось Таре в свекрови. Она решительно не принимала критерии, по которым та оценивала людей. Они казались ей несправедливыми.
— Так, значит, то, что я взяла, решительно не подойдет? — спросила Тара, зная, что разозлит этим вопросом свекровь до предела.
Финн и Тара вошли в гостевую комнату.
— Естественно, нет, — ядовито заметила свекровь.
— Мы сейчас соберемся, — сказал Финн, не желая допустить перебранки. — У Тары есть и выходная одежда.
— Да, трусики-танга и меховая горжетка, — пробормотала Тара, роняя сумку на пол.
— Не надо, — умоляюще сказал Финн, когда дверь комнаты закрылась и они остались наедине.
Тара тяжело опустилась на пуховое одеяло истерично-цветочной расцветки, словно художник ненароком смешал два узора. От одного лишь вида этого одеяла у нее разболелась голова.
— Я и не начинаю, — ответила она. — Я просто не понимаю, почему твоя мать постоянно начинает сама. Если она хочет, чтобы мы были одеты официально, то достаточно позвонить нам и сказать об этом. Но видимо, это кажется ей слишком простым. Вместо этого она дожидается, когда мы приедем, и уже затем с неодобрением спрашивает, почему я не взяла с собой вечернее платье. Я сыта этим по горло.
— Только не расстраивайся, любовь моя, — сказал Финн, устраиваясь рядом. — Давай спокойно встретим Рождество.
Тара положила голову на его плечо, чувствуя удовольствие от прикосновения к его сильному, мускулистому телу. Она никак не могла найти время на посещение спортивного зала, тогда как Финн не пропускал ни одного занятия.
— Я так хочу встретить наше первое семейное Рождество по-особенному, но не знаю, как поладить с Глорией, — проговорила Тара.
Финн нежно погладил ее волосы.
— Просто Рождество напоминает ей о Фей. Эти воспоминания трудны для нее.
Тара вздохнула, разглядывая адресованную Глории прощальную рождественскую открытку. Фей — так звали младшую сестру Финна. Сейчас ей было двадцать семь. Однажды после крупного скандала, который закатила Глория, она отказалась разговаривать с матерью и спешно уехала. Именно поэтому Тара еще ни разу не встречалась с ней. Неожиданный отъезд Фей произошел два года назад, еще до знакомства Тары с Финном. Сейчас сестра Финна жила в Калифорнии, восстанавливала психологическое состояние, переписывалась с Финном и Дезмондом. Однажды Глория позвонила ей, но та повесила трубку. Слишком тяжелая оказалась травма.
Если бы речь шла о ком угодно — кроме, конечно, Глории, — то, несомненно. Тара почувствовала бы жалость к матери, потерявшей контакт с дочерью. Но внутренне ей импонировало то, что Фей живет отдельно от Глории. Зная ее вот уже восемнадцать месяцев, Тара, естественно, понимала, почему ее дочь так стремилась на другой конец света.
— Не беспокойся, я не испорчу Рождество, — заверила она Финна.
— Спасибо, милая, — благодарно ответил он. Самое большее, что она могла сделать, — это набрать в рот воды, когда Глория начнет выходить из себя.
Тара надела единственное нарядное платье, которое захватила с собой, и решила не жалеть помады и улыбаться до судорог в лице. Глория, кажется, тоже вознамерилась изменить свое поведение. Она не сказала ничего дурного, когда вся четверка выходила из такси. Финн с Дезмондом без умолку болтали, и это прежде раздражало Глорию.