Здесь они еще не были. Мальчишки вошли через пустой дверной проем. После яркого солнечного света темнота здесь казалось абсолютной. Они на ощупь нашарили поручень и стали подниматься. Окна на нижних этажах были криво заколочены досками, поэтому света от них практически не было. В том, вчерашнем, подъезде почти все доски были оторваны. Их собственное дыхание и шорох шагов казались оглушительными в стоящей тишине. Денис хотел спросить друга, почему тот не взял фонарик, но почему-то побоялся заговорить здесь даже шепотом, словно мог разбудить кого-нибудь. Денис перебирал по перилам двумя руками. Будто если отпустит обе руки, он потеряет ориентацию, заблудится и больше никогда отсюда не выйдет. Глаза не хотели привыкать к темноте, поэтому, когда мальчики поднялись до третьего этажа, где окно уже было свободно, Денис с облегчением вздохнул. Страх отступил. Максим, казалось, тоже стал дышать свободнее, хотя он, конечно, ни за что бы ни признался, что ему было страшно в темноте.
В некоторых квартирах владельцы установили железные двери, правда, чем выше, тем меньше их встречалось. И поэтому становилось еще светлее. Видимо жители верхних этажей уже давно ни на что не надеялись, а может быть, эти квартиры даже не успели продать.
Идти дальше было легко, и мальчишки, шумно переговариваясь и смеясь, добрались до десятого этажа.
- Я устал, - пожаловался Денис.
- Ладно, давай отдохнем, я тоже запыхался.
Они сели прямо на ступеньку. Передохнув, они спокойно прошли оставшиеся шесть этажей и вышли на крышу. Вид с этой стороны крыши был чудесный. Здесь не было высоких домов, и город, как на ладони, просматривался до самой реки. Денис стоял на краю и улыбался, ища глазами то одно знакомое здание, то другое.
Максим тихонько подошел к Денису, резко ткнул ему пальцами под ребра и заорал «бу!». Пошатнувшись, Денис чуть не свалился вниз, вовремя успев сделать шаг назад. Сердце упало до самых пяток, потом подскочило к самому горлу и долго билось там, что стало даже трудно дышать.
Он отошел подальше, сел на пол и надулся.
- Идиот! - прорычал Денис.
Но Макс навряд ли это услышал, он ржал, как безумный, несколько минут.
- Ты бы себя видел! - он держался за живот, согнувшись пополам, - Аж побелел!
Отсмеявшись, он подал Денису руку.
- Ладно, не буду больше. Мир?
- Мир! - ответил Денис, и, схватившись за его руку, встал.
Они взяли поломанные кирпичи, грудой лежащие на крыше, и стали кидать в сторону машин, стоящих с той стороны забора. К их большому сожалению, кирпичи не долетали даже до забора. Наконец Максиму удалось кинуть половинку кирпича так, что она ударилась о железный забор. Послышался грохот металла. У одной из машин сработала сигнализация, и мальчишки с хохотом сбежали на этаж.
- Ладно, пошли. Не долетят все равно, – махнул рукой Макс и начал спускаться.
На следующем этаже Максим свернул с лестницы и подошел к шахте. Он скорчил страшную рожицу. С интонацией, с которой обычно рассказывают ужастики у костра, он спросил:
- Кстати, а ты знаешь, что девчонка упала в шахту именно в этом подъезде?
Денис отрицательно покачал головой, подошел и встал рядом с ним. Высота в шахте казалось намного больше, чем с крыши. Там не было видно дна, не было видно ничего, кроме черноты. Денис смотрел в шахту, и у него по спине побежали мурашки. Макс тоже затих. Вдруг что-то пролетело мимо них. Они ничего не успели увидеть, лишь почувствовали движение. Мальчики отпрянули, испугавшись. Что-то, громыхая об стены, полетело вниз.
- Камень какой-нибудь, да и все, - отмахнулся Максим, но его голос вовсе не был спокойным. Он поспешно вернулся к лестнице и стал спускаться, не останавливаясь на этажах.
«Совсем это не было похоже на камень», - думал Денис, - «Звук был такой, будто железный шланг оборвался и под давлением его мотает туда-сюда».