- Это можно?
- Разумеется.
- А сегодня хотел пригласить на концерт Высоцкого.
- Любите творчество Высоцкого?
- Я не видел его живьем в своей реальности. А тут такой случай.
- Вот и прекрасно. Организуете культурный досуг гостье нашей страны, заодно и поможете разрушить стереотипы западной пропаганды советским искусством. Желаю удачи!
Павел Ойвович ободряюще улыбнулся и протянул руку.
"Они выполнили свою задачу. Я больше не нужен. "Забудьте о ловушке..." Значит, мной могут пожертвовать."
- Постойте! - воскликнул Виктор. - Вот, возьмите. Это очень важно. Сейчас просто не понимают, как это важно для будущего. Хотелось бы отдать это перед... Ну, вы понимаете.
Он достал из кармана куртки несколько сложенных листков бумаги и протянул Павлу Ойвовичу. Тот развернул их и вскинул глаза на Виктора.
- Почему это так важно для будущего?
- Это будет обязательной частью каждого компьютера. Манипулятор "мышь" для ввода информации. Когда будет графический интерфейс... В общем, я там изложил.
Павел Ойвович молча подошел к столу, отодвинул ящик и вынул из него мышь. Компьютерную мышь. Правда, она была похожа на половинку теннисного мячика с выступом и единственной кнопкой.
- Вот, - произнес он. - "Колобок", наши попытались скопировать и улучшить новейшую разработку "Телефункен". Ваша, с двумя кнопками и колесиком - должна быть лучше, эргономичнее. Сегодня же дадим специалистам. Большое вам спасибо.
- Так она уже есть?
- Ну, такой пока нет, - улыбнулся Павел Ойвович. - Виктор Сергеевич, вы принесете стране большую пользу, как изобретатель, надо только поберечь здоровье и отдыхать. Сейчас надо отдохнуть. Поторопитесь. Погода портится.
Из-за леса на поселок наползала тяжелая грязно-лиловая туча с белыми космами. Она росла и расплывалась, словно чернила, налитые на промокашку.
"Вот и зима", подумал Виктор.
21. Ружье на стене.
Снежный вихрь обрушился на сад института, заполнил собой все пространство. Мелкие снежинки крутились в воздухе, сливаясь в туман, падали на еще не остывший асфальт и исчезали.
Габи с раскрытым зонтиком ждала его у колонны, под козырьком крыльца вестибюля. Увидев Виктора, она тут же радостно замахала ему рукой.
- Это настоящий буран! Послушайте, шеф отпустил меня на весь праздник. Когда он узнал, что вы пригласили меня на концерт, он очень обрадовался и дал еще денег. Он сказал, что это аванс, что русский не должен думать, что германские женщины в чем-то нуждаются... Простите, я кажется, говорю глупости... Вы просто мой благодетель. Идемте.
Она сама взяла Виктора за руку и они пошли по аллее. Габи продолжала щебетать.
- Вы представляете, я просто волнуюсь, как школьница. Вы принесли в мою жизнь полосу удачи. Ваш зонтик... Немедленно раскройте его, иначе я приведу в клуб снежную статую.
Витктор заметил, что вместо скромных коричневых утром, теперь из-под пальто виднелись кружевные нейлоновые чулки, тоже коричневые, но более светлого тона и с тонким бежевым орнаментом, приковывающим взгляд. Наверное, где-нибудь опять зацепилась, подумал Виктор.
Очереди почти не было; правда, билеты достались только в амфитеатр. Погода бесновалась, и Габи сразу же потянула Виктора в фойе. В очереди в гардероб на Виктора посыпались отголоски чужих бесед.
-...В Театре миниатюр для него явно не тот масштаб. Вот Театр оперетты... Просился на Таганку, его не взяли...
- ... Явно подает надежды. Думаю, со временем будет так же известен, как Кукин, Клячкин Юлий Ким или Визбор...
- Он считает своим учителем Анчарова...
- ...Ну, несколько удачных песен это еще не поэзия. Окуджава - это поэзия.
- Современная поэзия - это все-таки Евтушенко и Ахмадулина. В основном.
- Слушайте, а по-моему, он пишет явно под влиянием Слуцкого...
- Мне почему-то думалось, что это будет вроде большой пивной, - сказала Габи, когда они сели на свои места. - А это похоже на муниципальный театр. Странно.