"Нервный срыв? Решила раскрыться?"
- И что вы собираетесь делать?
- Знаете, я не труслива. Когда мне угрожает опасность, мне хочется броситься навстречу ей, чтобы скорей наступила развязка. Вам тоже наверняка знакомо это чувство. И я...
В воздухе повисла тяжелая пауза. Виктор смотрел на Габи, в ее широко раскрытые глаза, и ждал завершения фразы, боясь неосторожным словом заставить девушку снова уйти в себя.
- ...В общем, я знаю, как ускорить развязку.
23. Третий дубль.
"Надеюсь, это не самоубийство?" - мелькнуло в голове у Виктора.
- Может, сначала проясним ситуацию? - спросил он. - Все-таки вы не одни, нас двое.
- Не беспокойтесь, я не собираюсь совершать какой-нибудь страшный поступок. Кино подсказало мне выход. Мы должны поцеловаться.
- Думаете, меня или вас хотят шантажировать?
- Не обязательно. Но если нас подталкивают к сближению, мы должны это показать. Нашим, вашим, все равно. Может, ваши хотят, чтобы я потеряла голову, может, наоборот. Если мы сделаем это сознательно, мы сохраним здравый рассудок и силы, чтобы выпутаться. К тому же в этом отеле, скорее всего, ваши кинокамеры, а не наши.
- Интересный ход мыслей.
- Вы же сами предложили мне подыграть профессору. Теперь подыграем вашей стороне.
- Ну, если вы думаете, что здесь наши кинокамеры, по логике здесь должны быть наши микрофоны.
- Ну и пусть. Я устала ждать неизвестности.
Габи встала и выключила телевизор, затем подошла к дивану и протянула руку Виктору.
"Дурацкое положение. С другой стороны, хоть что-то будет ясно."
Он взял руку Габи и поднялся. Рука была холодна, так, что Виктор испугался, не плохо ли у нее с сердцем. Внезапно Габи отстранилась от него ладонью левой руки.
- Нет, - сказала она, - нет, я так не могу сразу. Давайте поступим так: выпьем брудершафт и поцелуемся.
"Что-то подсыплют в бокал?"
- А поскольку в шпионских фильмах в таких случаях что-то подсыпают в бокал, предлагаю вам налить вино и выбрать бокал.
"Может, ее собрались отравить? Подставить, как с Незнамовой? Второй раз одно и то же - это малоубедительно..."
Они переплели локти, и Виктор вновь почувствовал терпкий вкус кахетинского. Габи закрыла глаза и вытянула губы; Виктор взял ее за плечо и осторожно поцеловал, чувствуя под пальцами легкую дрожь тела девушки. Габи выдохнула "Фу-ух", подошла к дивану и присела, поставив бокал на столик.
- Ты поцеловал меня, как жену, уходя на работу, - сказала она.
- Представь себя женой, - ответил Виктор, присаживаясь рядом. В комнате ничего не происходило. Тикал будильник, за окном слышалась песня подгулявших граждан.
- Не могу, - вздохнула Габи. - Я совсем забыла, как чувствовать себя женой... Ты чувствуешь?
- Я не могу чувствовать себя женой.
- Я о другом. Ничего не произошло. На улице лежит белый снег, нас двое и ничего не происходит.
- А что должно произойти?
- Наверное, ничего, - с легкой грустью в голосе сказала она. - Наверное, у меня просто очень богатая фантазия и мнительность. Придумала целую шпионскую историю. Забудь все, что я наговорила.
"А может, все проще? Она столько раз намекала на одиночество. Может, она просто хочет ласки и боится, что на нее будут смотреть, как на доступную?"
- Может быть, мы просто неправильно целовались?
- А как надо?
- Например, так...
Виктор притянул Габи за плечи к себе и припал к ее губам, придавив к спинке дивана. Габи замычала и сделала слабые попытки вырваться; но ее руки тут же ослабли и начали гладить Виктора по спине. Ее левое колено непроизвольно подтянулась вверх, ткань платья поползла назад, обнажая бедра. "Хватит, довольно", внезапно прошептала она и отстранила Виктора, подавшись вперед.