Проснулся он от холода - из неприкрытой форточки сверху фрамуги веяло ночным заморозком. Чертыхаясь, Виктор вылез из-под одеяла и потянул за бельевую веревку на окне, чтобы захлопнуть. Можно было возвращаться в объятия Морфея.
Обернувшись, он вздрогнул.
На фоне кухонной стенки стоял человек в обтягивающей черной одежде, лица его было невозможно разглядеть - оно скрывалось в тени за пределами квадрата окна.
"Мне нужен труп. Я выбрал вас..." - мелькнуло в голове.
20. Стрела моремана.
Спокойно, подумал Виктор. Если незнакомец не убил его, когда он стоял к нему спиной, то это либо это не главная его цель, либо он любитель театральных эффектов и это тоже шанс.
- Вам кого? - спросил Виктор безразличным голосом, как будто ему постучали в дверь.
- Извините, - послышался низкий грудной женский голос, - я не хотела вас пугать.
Фигура шагнула к выключателю. Виктор поморщился от вспышки ламп дневного света.
Перед ним стояла дама с темными волосами, в черном, туго обтягивающем фигуру трико с металлическим отливом, как у танцовщиц восьмидесятых. В нашем времени она была бы похожа на сорокалетнюю актрису, активно занимающуюся фитнесом, но не худышку, черты лица выразительные, хотя и не совсем правильные. Что-то в ней было от Анны Маньяни в старом фильме "Рим - открытый город".
- Ошиблись номером? Похоже, у "Просама" проблемы с качеством.
- Это не ошибка, - спокойно ответила она. - Позвольте представиться: Фаина Матвеевна Родова. Вас, Виктор Сергеевич, я знаю, знаю, кто вы и почему здесь. Впрочем, мы с вами заочно знакомы: я стала прототипом героини вашего писателя Ивана Ефремова.
- Интересно. Таис Афинской, что ли?
- Здесь он ее еще не написал. Мое имя он изменил на Фай Родис.
Сумасшедшая баба, прочитавшая первую главу в "Технике - молодежи", подумал Виктор. Хотя, скорее, рукопись - про скафандр будет в следующем номере. А про Таис откуда знает? А очень просто, если не написал, значит, напишет в будущем. Попробуем заговорить.
- Присаживайтесь. Хотите кофе с коньяком?
- У меня нет потребности в возбуждающем напитке, и я не устала.
"Точно свихнулась."
- Можете потрогать мою руку, - сказала она. - это действительно скафандр.
"Самое главное - не противоречить."
Пальцы почувствовали гладкий и упругий материал. Действительно, скорее металл, чем ткань.
- Неплохо, - хмыкнул Виктор, - рад за отечественных металлургов.
- В своей реальности вы живете на Орловской, номер вашего паспорта, который вы с собой не взяли...
"Читает мысли? Идеомоторные акты, вот зачем надо было коснуться одежды? Но о паспорте я не думал..."
- Это психотерапия такая? Никогда не слышал. Ну что ж, говорите, что надо делать, хорошо бы, чтоб получилось.
- Вы не верите мне. Я не собираюсь вас лечить, вы пока не нуждаетесь в помощи. О чем мне рассказать - о вас, о ваших событиях 2009 года?
- Ладно. Я готов верить чему угодно, если так надо.
- Похоже, вы еще не готовы к контакту, - произнесла Фаина после паузы.
- Похоже, мы еще не готовы к контакту. Вас проводить?
- Отвечать вопросом на вопрос в вашей среде невежливо, но вы не боитесь стрелы Аримана? Вернее того, что писатель этим называл?
- К сожалению, Фаина Матвеевна, я немного подзабыл роман. А в журнальном варианте философские отступления, скорее всего, сократят.
- Если говорить просто, в плохо устроенном обществе благие намерения превращаются в бедствие.
- Не боюсь. Знаете, почему?
- Говорите, я готова слушать вас.
"А, значит мыслей без контакта не читаем. Уже хорошо."
- Потому что любое общество, Фаина Матвеевна, плохо устроено с точки зрения будущего общества, которое уже решило проблемы того, старого общества. И тогда получается, что ничего хорошего вообще сделать нельзя, прогресс останавливается, и лучшего общества нет. Но если вы здесь, значит, такое общество есть. Значит, идеи добра в обществе с более тяжелой ноосферой, из которого вы вышли, все-таки не стали вредными, и этой вашей стрелы Моремана нет.