- Фирма "Мелодия" выпускает, - уклончиво ответил Виктор.
- Конечно. И это политика. Показать, что мы часть мировой культуры. А народ ограничивает себя плачущей девочкой в автомате. И августом, в котором сбыться не может что-то такое, что сбывается ранней весной. Утрирую, конечно. Но думаю, что все человечество никогда не станет жить идеей ефремовского аскетизма, которую насаждают нам в виде культа всеобщей экономии. Ну почему, например, я вместо "Москвича" не могу иметь семисотый "БМВ"? Это ведь тоже микролитражка.
- У тебя есть семисотый "БМВ", - равнодушно заметила Нинель. - Кабриолет цвета мечты.
Виктор заметил, что Нинель не пытается выглядеть роковой женщиной. Превосходство под видимой скромностью и терпением.
- Да, но чего это стоило? - Иннокентий достал платок, провел им по потеющему лбу и продолжал. - Связи, знакомства, подпольные маклеры, фининспекция, чуть ли не ГУГБ из-за реваншистов в Германии. Конечно, и здесь можно сказать - "Все так поступают". Но каждый из нас должен себя спросить - а есть ли у меня право действовать, как все, чтобы с меня брало пример человечество? Реваншисты тоже оправдываются тем, что они - как все. Я считаю, что каждый человек должен отвечать за то, что он протаптывает колею, из которой потом не выбраться всем. А вас, Виктор Сергеевич, что волнует?
- Меня волнует, кто же такой загадочный Боржич, у которого мы собрались. Основатель нового направления в искусстве или местный меценат?
- Ни то, ни другое, - улыбнулась Соня. - Председатель кооператива. У нас завод выпускает только хлебный квас в бочках. Боржич стал варить домашний квас, в общем, кучу сортов, и открыл сеть кафе. Минздрав поддерживает, потому что это полезно.
- А обком рассчитывает, что это заменит пивные, - добавил Иннокентий.
- Правильно рассчитывает, - губы Нинель затронула улыбка. - Гораздо приятней посидеть у Боржича, чем в маленковской пивной.
- Намечается что-то вроде капустника?
- Нет, что вы. Здесь мы общаемся, свободно обсуждаем всякую всячину, заводим знакомства, слушаем оценки других о себе. Просто подойти к незнакомому человеку и сказать - "Здравствуйте, вчера был на вашей выставке, и мне показалось, что в полотне "Утро в кондитерском отделе" чувствуется влияние Сикейроса" - так пока не принято. А здесь это возможно.
"Короче, социальная сеть. А меня включили в группу. Интересно, для чего?"
Перед эстрадой медленно кружились три молодые пары, не обращая внимания ни на кого. Немолодая официантка в праздничном деревенском наряде принесла заказ. Густая постная окрошка оказалась аппетитной, и совсем не похожей на общепитовский "холодный борщ из свеклы"; на нечто подобное Виктор случайно наткнулся на практике в Полтаве, в одной из местных столовых.
- Сергей Константиныч! Сергей Константиныч!
В кафе появился пожилой полноватый мужчина в коричневом пиджаке.
- Это Курагин! - шепнула Соня Виктору. - Облуправление культуры!
22. Двойное убийство в кафе Боржич.
Курагин, улыбаясь и приветствуя знакомых как кинозвезда, прошел к их столику и решительно сел на резной табурет.
- Софья Петровна, так это и есть товарищ Еремин, который увлекается музыкой в стиле рок? Очень приятно!
- Я, собственно, не музыковед, - осторожно поправил Виктор.
- Это неважно. Все мы с чего-то начинали. Кстати, вам не доводилось воевать на Ленинградском фронте? Ваше лицо немного знакомо... или я ошибаюсь...
- Нет, увы...
"Сейчас начнет докапываться. Надо переводить на современную музыку."
- Значит, обознался, - продолжал Курагин. - Там меня первый раз ранило, в госпитале лежал. Хотели ногу отнять, хирург хороший попался, спас. Вот показалось, не в госпитале ли видел. Ну да ладно, что теперь об этом. Меня вот какой вопрос интересует. Советская культура не может закрываться от новых молодежных стилей, тем более, в наш век техники. Будут слушать, переписывать. Вы, конечно, знаете, что у нас есть политика интеграции новых молодежных субкультур в нашу культуру, создание произведений в новых стилях, выражающих наши, советские ценности...