— Повелитель, я не…
— Наши жалкие кузены уже, наверное, завершили свою кампанию на поверхности и наслаждаются трофеями, а Ангелы Обагренные все еще ждут на орбите, ожидая новостей со Стромарк-прайм.
Кастелян встал в полный рост, возвышаясь над остальными членами команды мостика.
— Я хочу, чтобы предатели внизу не имели никаких сомнений в том, с какой яростью они столкнутся. Этот корабль будет уничтожен такой силой, что население Стромарк-секундус будет дрожать от осознания того, что Ангелы Обагренные не дадут им пощады, когда окажутся на поверхности. Это судьба всех, кто отвергает Императора!
Зарго повернулся к двух вооруженным членам команды.
— Уведите этого человека, несмотря на непочтительность, он все еще может послужить ордену.
Слуга позволил увести себя без возражений. Команда со всего мостика нервно оглядывалась в его сторону, сразу поняв, что имел в виду Зарго — из непочтительного члена команды сделают сервитора. Еще недавно он управлял ауспиком корабля, а всего через пару часов, возможно, будет направлять ручные сенсорные системы в нужном направлении. Когда мрачная процессия из троих слуг покинула мостик, на него вошел еще один космодесантник.
— Капитан Фрациммион. Есть новости от Балтиила и его Расчленителей? — спросил Зарго.
— Нет, кастелян. Судя по докладам с поверхности, на ней сохраняются очаги интенсивных боев, но нет ничего, что указывало бы на победу. На основе прошлых встреч, я делаю вывод, что они уже победили, но еще не поняли этого из-за жажды убийств.
Кастелян усмехнулся. Все наследники благородных Кровавых Ангелов несли на себе печать двойного изъяна генного семени. Из-за этого изъяна в гуще бою они становились безумными зверями. Расчленители полностью отдавались этой жажде крови, даже поощряя её наличие среди членов ордена. Это не было секретом для произошедших от Сангвиния и, скорей всего, скоро и весь Империум узнает об этом. За спиной Зарго в темноте космоса расцвел взрыв, погасший так же быстро, как и разгорелся.
Фрациммион вопросительно посмотрел на магистра.
— Кто-то оказался достаточно самоуверенным, чтобы попытаться прорваться сквозь блокаду. Я подумал, что стоит показать ему и остальным сбившимся с пути, насколько это было глупо.
— Повелитель, ауспики засекли многочисленное движение.
— Похоже, наше предупреждение для населения мира пришло слишком поздно. Хорошо, готовьте «Громовые ястребы». Мы быстро расправимся с этими трусами.
— Вы не поняли, повелитель. На ауспике сотни тепловых сигналов от одной из лун, не с планеты.
Слуга повернул экран ауспика так, что его увидели Ангелы Обагренные. Зарго и Фрациммион могли только беспомощно смотреть, как экран заполнился сотнями быстро двигавшихся красных точек.
— Ракеты. Это все запасы Стромарк-прайм, выпущенные на Секундус.
Сквозь иллюминатор было видно, как первые боеголовки врезались в не ожидающий этого мир, создавая грибы взрывов, исчезающие выходя за атмосферу в безвоздушное пространство космоса. Вскоре в цель попали и остальные боеголовки, и вся планета была поглощена огненным вихрем, созданным из богатого кислородом воздуха.
Вспыхнули сенсоры и на мостике «Ин Эксельсис» раздались звуки тревоги, из-за резко выросшего уровня радиации на планете.
— Сет, — выражение лица кастеляна выражало одновременно беспокойство и самодовольное удовлетворение, — что твои братья сотворили на этот раз?
СЦЕНА ТРИ — СТРОМАРК-СЕКУНДУС/ТЕРРА
Пять космодесантников, как один, повернулись и нацелили оружие на турель, появившуюся из стены дворца секунду назад и открывшую огонь. Каждый из выстрелов попал точно в цель, и был сделан с такой непринужденностью, будто оружие было продолжением тел воинов. Вскоре турель превратилась в дымящиеся обломки, но космодесантник в синей силовой броне объял остатки сапфировым психическим пламенем, будто для того, чтобы уничтоженное оружие больше никогда не представило угрозы. Вскоре от турели осталась только пузырящаяся лужа.
— Разве это не перебор, брат Птолемий? — спросил Кассиил.
Рука библиария все еще была объята переливающейся энергией варпа, и он ждал, пока та утихнет, перед тем как ответить на вопрос сержанта.
— По сравнению с тем, что уже обрушилось на этот мир, мои действия выглядят достаточно сдержанными, сержант Кассиил.
Сержант, облаченный в красную броню, криво улыбнулся. Нуклонное и радиационное оружие было проблемой еще с дней Великого крестового похода, и многие из легионов Космодесанта отказались от его использования, до восстания Гора. Хотя некоторые из предателей все еще использовали эти бесчестные методы ведения войны, более цивилизованные представители братства легионов давно перестали к ним обращаться. Использование такого оружия несло на себе печать трусости, противной космодесантникам такого благородного происхождения.
Из-под поверхности планеты поднялись новые турели с лазерными пушками, и открыли огонь по космодесантникам. Пятеро медленно повернулись, как будто пушки их совсем не волновали, и начали стрелять в ответ.
Шли долгие секунды, но орудия не выстрелили вновь.
— Поторопимся к стене Дворца, там мы будем вне зоны их огня! — призвал Кассиил.
Сержант двигался первым, за ним следовали Йорахиил, Иниастигон и Торриил. Птолемий замыкал колонну. Они служили вместе уже очень долго, и с уверенностью заняли свои места в построении. Десантники двигались колонной вблизи от стены дворца, в поисках какой-либо точки, которая позволит им проникнуть внутрь и достичь находящейся там цели. Дворец был огромным и занимал практически целое полушарие планеты. Секции стены тянулись на километры без единого украшения или зацепки. Гладкая монотонность работы каменщика излучала такое ощущение защиты и безопасности, что, казалось, будто за строительство дворца отвечал кто-то из примархов. На вершине стены располагались турели с тяжелым вооружением, но они не представляли опасности для пяти багровых силуэтов, идущих под прикрытием стены в десятках метров внизу.
Сложно было оценивать время, двигаясь по однообразной пост-ядерной равнине. После нескольких часов, а может быть дней, стена дворца начала меняться, и прямую линию, по которой они так долго двигались, сменил легкий поворот направо. После нескольких километров сержант Кассиил скомандовал остановку.
— Впереди. Похоже на ворота.
Остальные тоже вглядывались в химический дым, сквозь который проступал нечеткий силуэт огромных дверей.
— Вход почти наверняка хорошо защищен. Торриил и Иниастигон — со мной, Птолемий, Йорахиил — держите позицию, уничтожьте любые автоматизированные системы защиты, как только они проявят себя.
Едва три космодесантника отошли от стены, землю вокруг них избороздили выстрелы лазерных пушек. Полный химикатов воздух самовозгорелся, и в нем расцвели облака огня, выгоревшие так же быстро, как и появились. Отследив выстрелы, Йорахиил и Птолемий быстро уничтожили тяжелые орудия, но, как и говорил Кассиил, ворота были защищены, и из стен показались новые пушки.
Несмотря на это, сержант и двое боевых братьев бросились к дверям, но, за считанные метры до укрытия в бой добавился новый звук.
Нарастающий писк детонатора.
— Пехотная мина! — закричал Кассиил.
Три космодесантника беспомощно смотрели, как толстый металлический цилиндр поднялся из земли, яростно мигающие красные лампочки оповещали о приближающейся смерти.
В ту же секунду как ускоряющийся писк почти стал единым звуком, брат Торриил шагнул вперед, и заслонил своих товарищей от неминуемого взрыва.
— Торриил, нет! — вскричал Кассиил.
СЦЕНА ЧЕТЫРЕ — СТРАТЕГИУМ БОЕВОЙ БАРЖИ «ИН ЭКСЕЛЬСИС»
Кастелян Зарго вышагивал по стратегиуму, на месте его изначальной злобы вскипела абсолютная ярость, после того как он связался с Балтиилом, чтобы озвучить своё недовольство безрассудными действиями Расчленителей. Не смотря на примирительный тон Балтиила, ему, наконец, удалось довести магистра ордена до белого каления, когда он сказал, что ракетная атака, возможно, даже будет одолжение для Ангелов Обагренных. Все подозрения Зарго, что Расчленители знали о ядерном арсенале подтвердились всего одним комментарием, и его гневная тирада, отчитывающая Балтиила, прекратилась только тогда, когда магистр от злобы разбил вокс. Он остановился и повернулся к собравшимся капитанам ордена. Сейчас их было всего пятеро, из-за потерь, вызванных постоянным стремлением в бой.