Универсальность христианского откровения
(2) […] (Философы) передавали свое учение друг другу, а не всем. Так Сократ научил Платона, Платон Ксенократа, Аристотель Теофраста, Зенон Клеанфа, распространяя учение только внутри своей школы. (3) Слова же нашего Господа не остались только в Иудее, как философия в Греции, но распространились по всей ойкумене, убеждая и эллинов, и варваров, обращаясь ко всем народам, к жителям каждой деревни и города, обращая к истине каждый дом и каждого отдельного его обитателя, не исключая и самих философов. (4) Каждый раз, когда какой-нибудь правитель запрещал философию, она исчезала, наше же учение с самого начала было запрещено царями и тиранами и гонимо всевозможными архонтами и господами вместе с их слугами и бесчисленными недоброжелателями, выступающими против нас и стремящимися всеми силами нас уничтожить. (5) Но учение только сильнее расцветает: оно не исчезает, как человеческие мнения и недолговечные дары. (Божественный дар не может быть недолговечным.) Он пребывает и будучи преследуемым, и как говорит пророчество, обреченный на преследование до самого конца. (168,1) Платон так говорит о поэтах: «Поэт светел и свят, он не сочиняет ничего до тех пор, пока не вдохновится и не выйдет из себя.»1507 (2) Демокрит вторит ему: «Все, сочиненное поэтом с энтузиазмом и при участии святого духа, бывает прекрасным.»1508 Все мы знаем, о чем обычно говорят поэты. (3) Не достойны ли еще большего удивления пророки божественного всемогущества, живые инструменты, поющие голосом Бога?
Заключительное замечание
(4) Сваяв статую (a)ndrianta1509) гностика, мы показали каков он есть и изобразили в общих чертах величие и красоту его характера. Нам осталось показать его способ созерцания природных явлений (o(poioj gaUr kataU qewrian e)n toij fusikoij). Но об этом мы скажем позже в связи с учением о сотворении мира.
Книга седьмая
I. Предварительные замечания. Гностик есть истинный почитатель Бога
(1, 1) Настало время показать эллинам, что человеком истинно благочестивым является лишь гностик. Пусть их мудрецы, узнав из наших слов каков истинный христианин, с одной стороны, увидят собственное свое невежество и убедятся, что безрассудно и несправедливо преследуют это имя, а с другой — повинятся, что ложно называют безбожниками тех, кто чтит истинного Бога. (2) Специально для них, думаю, можно привести и аргументы более ясные, дабы они, благодаря наукам, которыми они уже овладели, могли понять то, что мы собирается сказать, даже если сила веры для них еще не доступна. (3) Мы повременим пока пользоваться изречениями пророческими; на некоторое время отложим в сторону и Писание и лишь вкратце укажем на его значение, когда коснемся христианского учения. Чтобы не нарушить последовательности речи, мы будем перемежать слова Писания собственными рассуждениями, рассчитанными на тех, кто еще не постиг смысла священных текстов. Раскрыв же этот смысл, мы предоставим всевозможные свидетельства тем, кто уже уверовал. (4) Если же некоторым простым и непросвещенным умам наши слова покажутся несогласными с Писаниями Господа, то пусть узнают они, что именно на них и основывается сила и живость наших речей, которые стремятся выразить смысл, не очень заботясь о словах. (5) Ведь часто случается, что подробное, но не ко времени приведенное изложение оказывается совершенно бесполезным. Напротив, не задержаться хоть на минуту на вещах основополагающих значило бы выказать не только умственное убожество, но и пренебрежение. (6) «Но поистине блаженны исследующие свидетельства Господа, от всего сердца они взыщут Его». (Пс. 118:2.) О Господе же свидетельствуют и закон, и пророки.
(2, 1) Итак, мы намерены доказать, что только истинный гностик обладает святостью, лишь он воздает Богу почитание, достойное его величия. А из того, что он воздает Богу такое поклонение, следует, что он любит Бога, и сам любим им. (2) Все нравственно-превосходное считает он достойным почитания в меру его превосходства и величия. Из предметов чувственно воспринимаемых он воздает честь властям, родителям и старикам. Из различных учений он чтит преимущественно древнюю философию и древнейшие из пророчеств. Из предметов умопостигаемых он чтит древнейший по происхождению, вневременный и несотворенный первый принцип, источник остального бытия, Сына, (3) благодаря которому мы можем знать вечное начало, Отца всего сущего, древнейшего и благодетельного, который невыразим словом, но которого мы чтим в молчании, святом восхищении и с величайшим почтением. Его Господь возвестил в той мере, в какой могут вместить ее знающие, и в силах постичь те, кто самим Господом предопределен к ведению и «чьи чувства», по слову апостола, «совоспитаны» (Евр. 5:14.). (3, 1) Итак, почитание, воздаваемое истинным гностиком Богу, состоит в неусыпной его заботе о собственной душе и непрестанной любви, обращенной к Господу. (2) Что же касается его благодеяний людям, то одними из них он старается сделать их лучше, другими же помогает и утешает их. Медицина врачует тело; философия — душу. Служением является также и забота детей о родителях, а подданных — о своих правителях. (3) То же видим мы и в Церкви. Пресвитеры служат для улучшения и исправления; диаконы оказывают помощь. (4) Таким же двойным служением ангелы служат Богу, помогая в управлении земными делами. Гностик тоже служит Богу. Будучи призванным учить и исправлять, он открывает людям смысл своих возвышенных прозрений, стремясь улучшить их. Ни в ком из смертных нет ни такого благочестия, ни такой богобоязненности, как в верующем, который в делах земных служит Богу со славой и безупречностью. (5) Подобно тому как старательный уход за посевами, использующий различные приемы, навыки и знания земледельца, приносит обильный урожай и немалую выгоду, так и благочестие гностика, собирая плоды, приносимые теми, кто через его служение пришел к вере, собирает богатейший урожай. Он пробуждает от греховной жизни и приводит на путь спасения многих собратьев. (6) Если богосоответствие (qeoprepeia) есть сохранение того, что присуще Богу, то соответствует Богу только тот, кто любит его. Только он знает, что угодно Богу с теоретической и с практической точки зрения. Ему ведомо какую жизнь должен вести тот, кому предстоит в будущем достигнуть обожения, а в настоящем — уподобиться ему.