— Принцесса ашанти скорее согласится мыть ноги тем, кто продал ее в рабство, нежели будет умолять глупого мусульманина вернуться домой, — Иланна, сидевшая на скамейке у входа в замок выглядела настоящей королевой.
Элпин сделала пять глубоких вдохов, надеясь, что у нее хватит терпения. Малькольм уже лег спать. Она поговорит с ним утром, а сейчас надо вразумить Иланну.
Подойдя ближе к подруге, Элпин сказала:
— Тебе не приходило в голову, что религия Саладина так же важна для него, как для тебя — твои обычаи и традиции?
— Ба! — Иланна вздернула подбородок. — Религия превращает королей в слабаков.
— Как ты можешь обвинять Саладина в слабости, если ты поишь его приворотным зельем, а потом сердишься, что он отказывается спать с тобой? Мне кажется, что его стойкость достойна восхищения.
Иланна сжала зубы и посмотрела на вазу со свежим вереском, стоящую рядом с лестницей.
— Глупый, глупый человек. Элпин топнула ногой.
— У него свои принципы.
Иланна подняла вверх указательный палец. Ее темные глаза яростно сверкнули.
— Только один дурацкий принцип. Терпение Элпин лопнуло.
— Ты слишком эгоистична. Мне не стоило освобождать тебя.
Иланна заломила руки.
— Никогда не говори так. Моя жизнь принадлежит тебе.
— Ты ничего мне не должна. Я прошу тебя только прислушаться к моему мнению. Но ты обязана уважать Саладина.
От стыда темная кожа Иланны приобрела землистый оттенок.
— Что я должна сделать?
Элпин подумала о том, что в данной ситуации нужно пойти на компромисс.
— Отправляйся в таверну и посиди с ним. Раньше он никогда не пил спиртного. Все знают, что сегодня он нарушил обет. К тому же он проиграл свой меч. Ему будет стыдно, Иланна. Так же стыдно, как тебе в тот раз, когда Чарльз заставил тебя вплести в волосы ленточку и показывал тебя в дамском клубе.
— Очень плохое время, — негритянка медленно покачала головой, в ее глазах отразилась боль. — Очень плохое.
— Тогда ты понимаешь, как чувствует себя Саладин. Ты заставила его уйти из дома. Отправляйся к нему. Уговори его вернуться.
Длинные темные пальцы обхватили подлокотники скамьи. Иланна встала.
— Ты очень умная белая женщина, Элпин Мак-Кей, и мне кажется, что ты счастлива со своим шотландцем.
Воспоминания о страшном сне все еще мучили Элпин. Она обвела взглядом лестницу и коридор, чтобы убедиться, что они с Иланной наедине.
— Я нужна другим. Хорошим людям, которые помогли мне сделать свою жизнь счастливой. Я обещала им вернуться на Барбадос. Я не могу обмануть их. Иланна пошла к дверям.
— Ты не забудешь их, Элпин Мак-Кей, — бросила она через плечо. — И они знают это.
Элпин засмеялась:
— Спой Саладину песню о том, что тебе очень-очень стыдно.
— Готова спорить. Но не раньше, чем я пропою богам твое имя.
В устах Иланны это было наилучшим комплиментом. Элпин благодарно кивнула. Затем она вернулась в спальню, чтобы отдохнуть и найти способ справиться со своим упрямцем мужем.
Через несколько часов Элпин, как терпеливая кошка за мышью, следила за ворочающимся с боку на бок Малькольмом. Его черные ресницы затрепетали. На подбородке и щеках виднелась щетина. Его руки были привязаны к спинке кровати красными шелковыми шарфами, и он казался очень беззащитным.
Застонав, он резко повернулся и открыл глаза.
Элпин приготовилась к атаке.
— Что имел в виду Саладин, когда обвинил тебя в том, что ты вмешивался в мою жизнь?
Покрасневшие глаза посмотрели на нее, затем снова закрылись.
— Зачем ты сидишь на мне верхом? И который час?
Элпин сжала коленями его бока и посмотрела на часы.
— Настало время ответить мне. Правда ли, что ты хитростью заманил меня в Кил — далтон?
Он вздохнул:
— Ты, должно быть, устала, Элпин. Ложись и спи. '
Она терпеть не могла его самоуверенность и снисходительный тон. К тому же он не должен так привлекательно выглядеть после целой ночи излишеств.
— Отвечай!
— Ты приехала ко мне. Сказала, что я — твой лучший друг. А теперь развяжи меня.
Он должен был сказать это. Ну, ладно, она тоже умеет хитрить.
— Мне казалось, что тебе нравится быть связанным. Прошлой ночью ты сам это говорил.
— Это было вчера, — процедил он через стиснутые зубы. — А сейчас слезь с моего живота, или тебе придется пожалеть об этом.
— Ты блефуешь. С чего бы мне жалеть об этом?
— Меня может стошнить. Развяжи меня. Ее саму подташнивало. Элпин устроилась поудобнее и почувствовала, что Малькольм неравнодушен к ней. Он открыл глаза.
— Господи, Элпин. Не станешь же ты мучить человека, который накануне перебрал эля, а сегодня вынужден выслушивать колкости от собственной жены.
Она гордо выпрямилась, не удостаивая его ответом.
— Или станешь? — вяло спросил он.
Элпин почувствовала, что готова смягчиться.
— Хорошая девочка, — заворковал Малькольм. — Дай мне встать и мы обсудим все, что тебя беспокоит. Мы же умные, взрослые люди. Давай вести себя соответствующим образом.
Это звучало слишком разумно. Элпин сменила положение. Малькольм торжествующе улыбнулся.
— Не так быстро. Я жду объяснений.
— Я был без ума от тебя, милая. И не обращай внимания на пьяный треп. Я здесь ни при чем.
Шарм буквально сочился из него, как патока из сахарного тростника.
— Ну уж нет. Прекрати увиливать. Скажи, вмешивался ты в мою жизнь или нет?
— Ты хотела вернуться в Килдалтон. И приехала ко мне, потому что я твой лучший друг. Ты сама так сказала, помнишь? Пожалуйста, отпусти меня, Элпин. Мне нужно повидать Саладина. Боюсь, что он чувствует себя так же отвратительно, как и я.