– Вот это класс, Каспер, – сказал Филипп Квиннелл, стоя за его спиной. – И очень гигиенично.
– Господи Иисусе, – проговорил Каспер, подпрыгнув от неожиданности. В зеркале он увидел Филиппа, подходящего к нему. – Ты напугал меня. Из-за тебя я весь обмочился и облил стаканы и бутылки. Что, черт возьми, ты тут делаешь?
– После этого я пить не буду, спасибо, – ответил Филипп.
– Бетти тебе разве не звонила?
– На самом деле я позвонил Бетти, и она передала мне твои слова. Еще никогда меня не увольняли через секретаршу, и я хочу услышать об этом из твоих уст.
– Я уволю этого подонка Уилларда. Я же приказал ему не открывать ворота. – Он подошел к телефону.
– Не надо увольнять беднягу Уилларда, Каспер. Боюсь, я разыграл с ним недобрую шутку, чтобы он впустил меня. Кроме того, трудно найти хорошего чистильщика серебра.
– Чего ты хочешь, Квиннелл?
– О, теперь я уже Квиннелл? Я же сказал, чего хочу, Стиглиц. Я хочу знать, почему ты уволил меня.
– Просто я решил взять другого сценариста.
– Ты точно повторяешь слова Бетти. Только я им почему-то не верю.
Каспер посмотрел на Филиппа и дружеским тоном сказал:
– Между нами, Филипп. Мы оба выдохлись. Не принимай это близко к сердцу. Такое в Голливуде часто случается. Сценаристы – такая уж порода – быстро выдыхаются. Как говорит Марти Лески: «Ты всегда можешь сменить сценариста». Знаешь ли ты, сколько сценаристов я поменял, работая над «Свечами за ленчем»?
– Нет, не знаю, и меня это не волнует.
Каспер вернулся к своему креслу и надел брюки.
– Я жду ответа, Каспер.
Каспер нервно протянул руку, взял горсть орешков из вазочки на кофейном столике и начал забрасывать их в рот по несколько штук сразу.
– Меня разочаровали интервью, которые ты брал у наркоманов. Я не уловил смысл, э, почему эти парни, э, с такой одержимостью гоняются за распространителями наркотиков. Наркотики, не мне тебе об этом говорить, разрушают самый цвет нации.
– Над кем ты подшучиваешь, Каспер?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты увернулся от наказания за то, что тебя поймали с десятью фунтами кокаина, прибегнув к помощи продажных адвокатов и влиятельных друзей, таких, как гангстер Арни Цвиллман, чтобы надавить на судью Кварца, который снял с тебя обвинение в обмен на то, что ты сделаешь фильм о наркотиках. И все это время ты принимал наркотики. Я ведь могу сообщить об этом кому следует, Каспер, и, не мне тебе говорить, как здорово это распишут в газетах твоего профсоюза.
– Я не принимаю наркотики, – сказал Каспер с возмущением. – Признаю, в прошлом я несколько раз пробовал наркотики, но со дня ареста даже не прикасался к наркотикам. Что касается моего ареста, так это была судебная ошибка, всем это известно, – добавил он резким голосом.
Филипп подошел к кофейному столику и поднял с пола янтарного цвета пузырек с кокаином, который Каспер уронил. Подойдя к бару, он высыпал белый порошок из пузырька в мойку.
– Он станет только лучше, смешавшись с твоей мочой.
– Уходи, – сказал Каспер, испугавшись. Филипп внимательно посмотрел на него.
– Что, Ина Рей теребила своими пальчиками твои волосы? – спросил Филипп. – Твой парик сбился в сторону. Немножко.
Каспер, разъяренный, бросился на Филиппа.
– Убирайся из моего дома!
Филипп протянул руку к переносице Каспера и сдернул с него очки.
– Что ты делаешь? Я же ничего не вижу без очков.
– Я так и знал, что за темными стеклами ты скрываешь маленькие темные вороватые глазки.
Каспер чихнул. Филипп поднял руки, как бы загораживаясь от него, и отступил.
– О, пожалуйста, я не вынесу, если мне на лицо опять попадут не прожеванные тобой орехи, Каспер. У меня уже был опыт.
– Студия не собирается платить за «Шато Мармон» посоле полуночи.
– Да, знаю. Твоя Бетти сказала мне. Послушай, Каспер, я не возражаю против того, что меня выкинули из твоего фильма, но у меня такое ощущение, что это была не твоя идея, и я хочу знать, кто подал ее тебе.
Каспер посмотрел на Филиппа и не ответил.
– Кто заставил тебя уволить меня? Вернее, кто заставил тебя сказать своей секретарше, чтобы она передала мне об увольнении?
– Никто, клянусь Богом, – сказал Каспер.
– Да, конечно. Ты сам принял это решение.
– Да, сам, я думаю, что тебе не удались интервью с наркоманами.
– Но еще позавчера ты говорил мне, что эта сцена понравилась тебе больше всего. Кто заставил тебя уволить меня?
Каспер покачал головой.
Филипп уронил очки Каспера на пол и наступил на них.
– Ах, я разбил твои очки.
Каспер опустился на колени и пошарил руками, отыскивая очки.
Филипп наклонился и схватил его за ворот вельветовой рубашки.
– Знаешь, Каспер, когда я учился в Принстоне, я смотрел твой фильм «Особняк на окраине» трижды, потому что думал, что это прекрасный фильм. Мне даже хотелось тогда познакомиться с тобой. Теперь я имел такое счастье и понял, что ты – всего лишь жалкий наркоман с подтянутым лицом и париком. Что случилось с тобой, Каспер?
– Дай мне встать, – сказал Каспер.
– Кто заставил тебя уволить меня?
– Никто, клянусь.
– Или ты скажешь мне, или я сорву твой парик и позову сюда твоих подружек с теннисного корта, чтобы они посмотрели на душку-папочку без наклеенных волос.
Каспер испуганно посмотрел на Филиппа.
– Не надо, умоляю, Фил. Ина Рей не знает, что я ношу парик.
– Кто тебя заставил меня уволить?
Арни Цвиллман был удивлен, что Жюль Мендельсон не дает о себе знать после их встречи во время приема у Каспера Стиглица. Поэтому он позвонил ему в офис, чтобы назначить вторую встречу для обсуждения своего предложения. Мисс Мейпл, секретарю Жюля, имя Арни Цвиллмана было неизвестно, а потому она задала ему вопросы, которые обычно задавала незнакомым людям, как полагалось секретарю, свято охраняющему своего босса.
– Мистер Мендельсон знает, о чем пойдет разговор? – спросила Мейпл.
– Да, знает, – ответил Арни.
– В данный момент мистер Мендельсон находится на конференции. Могу я попросить оставить ваш номер телефона? Я передам ему, что звонил мистер, простите, как ваша фамилия?
– Цвиллман. Арни Цвиллман. Дозвонитесь ему.
– Что?
– Я говорю, дозвонитесь ему на ту конференцию и скажите, что Арни Цвиллман ждет у телефона. Поверьте мне, он захочет со мной поговорить, мисс, как вы назвали ваше имя?
– Не могу.
– Позвоните, мисс He-Могу, – сказал он, усмехнувшись над собственной шуткой.
Когда мисс Мейпл сообщила Жюлю, что очень грубый человек по имени Цвиллман звонит и настаивает, чтобы она соединила его с ним, Жюль повернулся к Симсу Лорду и сказал:
– Это Цвиллман.
– Лучше поговори с ним, – сказал Лорд. – Рано или поздно тебе придется объясниться с ним. Я проверял. Все документы, касающиеся того, что случилось в Чикаго в пятьдесят третьем, уничтожены. Словно ничего и не было.
Жюль кивнул головой, нажал кнопку на селекторном телефоне.
– Алло?
– Тебе стоит вдолбить своей девице, кто я такой, Жюль. Лично мне неприятно, что со мной обращаются, как с третьесортным клиентом. «Мистер Мендельсон знает, о чем пойдет разговор?» Так она спросила.
– Так о чем пойдет разговор? – спросил Жюль.
– Я бы хотел услышать это от тебя.
– Ну, так слушаю.
– Нам надо встретиться как можно скорее. Тысяча девятьсот девяносто второй уже не за горами, Жюль. Надо многое обсудить. То, что твои коллеги называют «модус операнди».
– Я не хочу встречаться с тобой, Цвиллман. Ни сейчас, ни потом.
– Ты шутишь?
– Нет, я не шучу. И не звони мне больше, а то я сообщу в ФБР.
– О, ты опасный человек.
– Пока, Арни.
– Ты делаешь большую ошибку, Мендельсон.
– Не думаю, Цвиллман.