- Мы могли бы убежать вместе с вами, - Дриада, пока Пантера и Афродита натягивали туники, раздумывала. - Но мы еще повоюем, а потом - посмотрим. - Дриада вздохнула. - Здесь хоть кормят на убой.
А я не знаю, что делать на воле, я, сколько себя помню, всегда была рабыней. - Дриада подмигнула строптивой и присоединилась к подругам.
- Резкий разворот событий, - Афродита говорила на ходу. - Никогда бы не подумала, что Ванесса, Дриада и Идофея способны на доброту.
А всего лишь минуту назад хотели тебя разорвать на клочки.
- Они почувствовали себя людьми, а не животными, - Пантера внимательно следила по сторонам.
- Не они, а ты дала им возможность ощутить себя людьми, а не скотами, - Афродита пока остерегалась выходить на дорогу. - Или, они испугались, что мы их убьем, поэтому решили уйти с достоинством, словно бы по своей воле. - Добавила с иронией.
Строптивая ничего не ответила.
Около рощи оливковых деревьев Афродита подняла руку, делала знак остановиться.
Три крестьянина собирали оливки.
- Пантера...
- Не называй меня больше Пантерой.
Пантера умерла в стенах школы гладиатрикс.
Я - строптивая Сторм возродилась!
Строптивая, но Сторм.
Тем более что в моих краях пантеры не живут! - Сторм мягко опустила руку на плечо Афродиты. - Зачем ты бежала со мной?
Ты могла стать после следующего боя рудиарием, и обрела бы свободу без побега.
Преподавала бы в школе гладиатрикс, изредка выходила бы на арену.
Публика любит рудиариев.
- Мне и с тобой хорошо, - Афродита ответила спокойно.
Сторм поняла, что гладиатрикс что-то скрывает от нее и пока не хочет открывать тайну.
- Нас будет преследовать Холдор.
Он не только сильный, но и хитрый.
Использует любой случай, чтобы избавиться от меня: яды, наемные убийцы, доносы, подкуп - ни перед чем не остановится, чтобы достичь своей цели - убить меня.
Рядом со мной опасно.
- Тем более, - еще неопределённей сказала Афродита.
К ночи они ушли далеко от города, по крайней мере, могли себя чувствовать в относительной безопасности.
Ужин оказался не столь добротный, как в стенах школы гладиатрикс, но Сторм и Афродита нисколько об этом не жалели.
Они нашли апельсиновое дерево с сочными спелыми плодами, круглыми, как солнце.
Рядом протекал ручей, вода в нем прозрачная, кажется, что на дне ручья лежат звезды.
- Я смываю с себя рабство, - Афродита стояла в воде по пояс и яростно песком со дна ручья натирала живот.
- Не жалеешь, что ушла со мной? - Сторм, в который раз за день, спросила подругу.
Да, теперь строптивая могла с уверенностью называть Афродиту подругой.
Афродита ничего не ответила, окунулась с головой и вышла на камень на берегу.
Она стояла нагая, балансировала на кончиках пальцев и казалась, что отражённый свет Луны пронизывает ее насквозь.
Гибкое стройное тело выглядело нереальным в звенящей тишине ночи.
Афродита перехватила изучающий взгляд строптивой и мягко улыбнулась.
- Я бы не советовала тебе растирать свою кожу влажным песком.
Моя кожа привычна, а тебе нужно что-то более нежное, например, цветы лотоса. - Афродита зашла по пояс в воду и сорвала несколько цветков.
Они закрылись на ночь, но благоухали свежестью. - Хочешь, я разотру тебя? - Афродита чуть склонила голову к правому плечу, вопросительно глядела в глаза строптивой.
- Извини меня, Афродита, но я сама, - после долгого молчания Сторм вздохнула и бережно приняла из рук Афродиты цветы. - Недаром вы называете меня строптивой.
Я не строптивая, здесь что-то другое во мне. - Сторм извиняюще прикоснулась к руке подруги. - Иногда я сама разочаровываюсь в себе.
Поверь, ты необыкновенная, и я уверена, что в мире не найдется ни одного мужчины, который захотел бы тебя разочаровать.
Ты прекрасно сложена, красивая и очень хорошо это знаешь.
- Давай спать.
Завтра мы должны уйти, как можно дальше отсюда.
Нас ищут, слишком мы дорогая добыча, - Афродита отвела голову, чтобы скрыть смущение.
Она показала пример, - растянулась, выгнулась на мягкой траве, на пригорке, не растратившем еще дневное тепло.
Сторм долго не думала, она вышла из воды и прилегла рядом.
- Афродита, а сколько тебе лет?
Я вижу, что ты моя ровесница, но, а точнее?
- Восемнадцать лет и девять месяцев, - Афродита пробормотала, засыпая.
- А мне восемнадцать лет и три месяца, - строптивая загадочно улыбнулась.