Невеста, вышедшая к завтраку в каком-то старом наряде, который и платьем-то назвать язык не поворачивался, явно не выспалась. Она смотрела на мир угрюмо, раздраженно, отвечала односложно и, похоже, была не в восторге от поведения женихов, в том числе и его, Эрика. Если бы она действительно ему нравилась, то он, может, и почувствовал бы недовольство. А так… Эрик лишь повернулся к опекуну девчонки:
— Рисс Портон, вы пытались приводить в порядок сад?
— Увы, ваше сиятельство, — расстроенно покачал головой тот. — Сад — существо своенравное, обладает, если не душой, то сознанием. Он не пустил на порог ни нас с супругой, ни Нейну. Да и никого другого тоже. Ни один садовник не смог там ничего поделать.
Эрик едва скрыл торжествующую улыбку. Что ж, хоть одна чудесная новость за все время. Его сад точно пустил внутрь. Выкинул, правда, потом довольно быстро. Но это уже другой вопрос.
— Я была вчера в саду, — вмешалась в разговор невеста, оторвавшись от серой каши, лежавшей у нее на тарелке. — Он впустил меня. Я смогла там прогуляться.
— Радуйся, милая, — кивнул рисс Портон. — Значит, сад сменил гнев на милость и, наконец-то, признал тебя хозяйкой.
В глазах барона и его родственников Эрик увидел алчные огни. Мысленно эта троица уже завладела его имуществом.
— Рисса Нейна, поговаривают, в замке находятся блуждающие порталы, и с их помощью можно попасть в любую точку мира, — с намеком произнес барон.
— Все может быть, — равнодушно ответила невеста, возвращаясь к каше. — Я не люблю путешествовать.
Эрик чуть не поперхнулся своей порцией. Глупая девчонка! При чем тут путешествия?! Блуждающие порталы — это сила и мощь того, кто им владеет! С их помощью можно перебросить любое существо куда угодно! И попасть тоже… Куда угодно… Те, кто не умел ими пользоваться, оказывались и под толщей воды, и на горных вершинах, и…
— Ваше сиятельство, — перебил размышления Эрика голос Генриха. — Вы ведь служили? Мне кажется, мы с вами где-то встречались.
Мальчишка раздражал Эрика, особенно после его ночной выходки у двери невесты. Но следовало показать воспитание. И Эрик кратко ответил:
— Стычка с троллями на границе, военные действия против гоблинов неподалеку от крепости Ронтон.
— Точно, — кивнул его собеседник. — Гоблины. Я вспомнил.
Эрик парня не помнил. Да и не до того ему было тогда, чтобы запоминать всех, кто сражался вокруг. Жаркое время, зато нескучное.
Когда Нина на Земле запоем читала любовные романы, в том числе и фэнтезийные о высшем обществе, то оно казалось ей сборищем змей. Этакий серпентарий, в котором каждый может укусить другого. В принципе, от остальных сборищ, даже коллективов на работе, такие серпентарии не сильно отличались. С одной лишь разницей: аристократы считали себя, причем, по мнению Нины, незаслуженно, этакой привилегированной кастой, в которую было тяжело попасть «снаружи». Теперь, сидя за завтраком рядом с подобными представителями «касты», Нина понимала, что права. Во всем права.
Ни Генрих, ни Гордон, родственники барона Ореста, ей не понравились. Один — прямой, как палка, солдат, с удовольствием вспоминавший битвы и сражения, в которых участвовал, а второй — хлыщ с великосветскими манерами. И оба с чересчур раздутым самомнением, каждый со своим. Впрочем, расположившийся возле них со скучающим видом жених из столицы был ничуть не лучше. Он едва ли не зевал, демонстрируя всем, как скучно ему находиться здесь, в среде чуждых ему людей. Он — герцог, племянник императора! А все вокруг всего лишь мелкие сошки!
Единственное, что удивило Нину, этот столичный красавчик, оказывается, тоже воевал. И, видимо, даже сражался на поле боя. Вряд ли солдафон Генрих мог видеть его где-то еще. С другой стороны война издревле считалась одним из любимых развлечений аристократов. Так что удивляться было нечему.
— Рисса Нейна, — обратился к ней между тем барон, прямо-таки лучась благодушием. — Сегодня отличная погода. Предлагаю выйти прогуляться всем вместе.
— Вы хотите погулять по саду? — насмешливо уточнила Нина. Её жутко раздражало обращение с ней, как с несовершеннолетней дурочкой. — Или по полям, где зреет пшеница?
— По замку, — язвительно заметил столичный жених. — Каждый будет гулять в собственной комнате.