– Наутро после того, как меня ограбили, – продолжил Харви, – она заговорила об этом, но потом вспомнила, что ей необходимо помочь сестре. Вообще, Эва редко сомневается или меняет решения. Но в то утро она вела себя действительно очень странно.
Энджелл задумчиво изучал кожаный переплет.
– Я бы положил…
– Предположил!
Энджелл тяжело вздохнул:
– …предположил, что испугал ее. Этот тип, которого мы встретили на улице, он показался мне подозрительным, и я свалил его. Может, это показалось мисс Морланд слишком грубо и жестоко.
Харви кивнул, внимательно глядя на него.
– Почему это так смущает вас?
Энджелл вскинул голову. А этот Харви достаточно проницателен!
– Оно не смущает меня…
– Это не смущает меня!
– Проклятие! Разве я не могу говорить нормально хотя бы здесь?
Харви прикрыл глаза.
– Именно этого я и хочу добиться от тебя. – Он наклонился вперед в кресле, положив локти на колени. – Послушай, Энджелл, когда мы приедем в Нью-Йорк, у тебя уже не будет времени учиться и тебе нельзя будет ошибаться. И придется никогда не забывать о своих манерах и выражениях! Один неверный шаг – и тебя высмеют так, что от твоей храбрости ничего не останется. Тебя просто разделают под орех.
Энджелл расхохотался:
– Приятное общество.
– Нет, – отрицательно покачал головой Харви. – Неприятное. И не стоит недооценивать этих людей. Для успеха нашего предприятия их мнение будет решающим. А если ты не сможешь вести себя нормально в светском обществе, то провалишь нам все, а сам не получишь денег.
– А у вас не будет жениха для мисс Присциллы.
– Я же не говорю, – широко разводя руками, добавил Харви, – что нам не придется трудиться столько же. Столько же, если не больше. Так что мы должны стараться работать вместе. И, конечно же, доверять друг другу. – Он откинулся на спинку кресла. – Так что тебя так смутило?
Энджелл только выругался про себя, проклиная настойчивость собеседника.
– Я ничего не смущен.
– Меня ничего не смутило.
Энджелл шумно вздохнул и безнадежно рассмеялся:
– Меня ничего не смутило. Н-да, может, чуть-чуть. Мне кажется, я показался миз Морланд грубой скотиной, – вот что меня беспокоит!
Харви не сводил с него пристальных глаз. Наконец, когда Энджелл уже не знал куда деваться от его взгляда, он выговорил:
– Мисс Морланд. Мисс. Повторите!
Энджелл послушно повторил, ощущая себя дрессированным попугаем:
– Мисс.
– Хорошо, – кивнул Харви. – Но если вы, по вашим словам, боитесь, что Эва перестала доверять вашей способности защитить ее в опасной ситуации, то почему? Должно быть наоборот – вы же устранили негодяя, пытавшегося на вас напасть!
– Вы что, какой-нибудь треклятый юрист? – засмеялся Энджелл, склонив голову набок.
– Я просто пытаюсь уяснить взаимосвязь вещей.
Энджелл подался к нему:
– Вот что. До некоторых вещей, Харви, тебе не стоит докапываться. То, что я сделал или сказал, может, мне и самому не всегда ясно. Так что не жди от меня объяснений.
– Ох, не знаю, Энджелл, – спокойно сказал Харви. – Мне кажется, тебе все вполне ясно.
Энджелл напрягся, но промолчал. Тишину нарушало только тиканье часов. Мужчины не сводили друг с друга глаз.
– Ладно. – Харви медленно поднялся с кресла и направился к двери. – Я признаю, что у каждого могут быть свои секреты. По крайней мере до тех пор, пока они не начинают быть опасными для окружающих. Надеюсь, этого не случится, Энджелл? – спросил он, повернувшись к молодому человеку.
Энджелл невозмутимо пожал плечами:
– Они могут быть опасными только для меня.
– Думаю, что так, – сморщил губы Харви. – Спокойной ночи, Энджелл.
– Спокойно ночи, Харви.
Он скрылся за дверью, но почти сразу же просунул голову обратно.
– Энджелл? Советую читать книги вслух. Хорошо? Уверен, это тебе поможет.
Пока молодой человек придумывал, что ответить, Харви уже исчез.
– Когда вы приглашаете леди на танец, мистер Энджелл, – терпеливо объясняла молодому человеку Эва, – вам нужно сказать: «Не окажете ли вы мне честь, присоединившись ко мне в вальсе?» – или в любом другом танце. Однако не стоит ждать, когда подадут сигнал к выбору партнеров. Тогда придется это делать торопливо, а спешка в приглашении на танец – верх невежества.
Мебель в огромной гостиной была сдвинута к стенам. Эва стояла у камина. Она была похожа на учительницу, объясняющую урок. В противоположном конце комнаты расположились слушатели: Энджелл, небрежно засунувший руки в карманы, и Харви, опирающийся на свою изящную трость с блестящим набалдашником.